Читать «История тела Том 2 (От Великой французской революции до Первой мировой войны)» онлайн - страница 219
Жорж Вигарелло
Разумеется, традиционные игры никуда не исчезают. Пари, празднества, жё–де–пом, кегли и пикет на долгое время останутся главными физическими занятиями XIX века. Долго будут сохраняться и древние представления о качестве телесных движений: им должны соответствовать ловкость, сила или даже грубость. Поначалу происходит немного изменений: снижается уровень жестокости, более внимательно начинают относиться к технической стороне движений, в городах появляется новое оснащение, по–иному распределяются пространство и время. Переворот в упражнениях произошел не сразу. Зато манера выполнения движений и их форма, как и нормы и требования, постепенно пересматриваются. То, что раньше было возможно, теперь запрещено.
Петиция 1820 года, обращенная к палате депутатов от имени Поля–Луи Курье, свидетельствует о сопротивлении старых традиций спортивных игр во французской сельской местности начала XIX века. Деятель Революции и Империи жалуется на декрет (или, как он выражается, «фирман») одного префекта, запрещающий «впредь танцевать, играть в шайбы, шары и кегли» на площади в Азе, его родной деревушке в Турени. Курье выступает против этого решения. Он убежден, что «наши отцы [были] более благочестивы, чем вы», что автор декрета угрожает «стечению народа и веселью», хочет опустошить деревенскую площадь, между прочим «предназначенную для разного рода игр и упражнений», и тем уничтожить собрания, рынки, лишить всех удовольствий. Префектом, конечно, двигали иные мотивы, связанные с критикой «беспорядка и нравственного попустительства в виде празднеств» и подозрением в том, что некоторые из этих праздников «поощряют суеверие и свойственный язычникам разврат», побуждают «людей тратить время, пить и танцевать вместо того, чтобы работать». Префект требует порядка, призывает поменять законы празднеств и спортивных игр, Курье же отстаивает традиции.
Вообще говоря, в течение века традиционные игры, связанные с пари и местными видами общественной жизни, как то жё–де–пом, шайбы, кегли, шары, никуда не исчезают. В 1830‑е годы Агриколь Пердигье описывает увиденное под Монпелье столкновение участников игры в мяч, «вооруженных битами из твердого дерева с длинными гнущимися рукоятками». Так и Пьер Шарье упоминает о жё–де–пом, практиковавшихся до начала XX века в городках Вильнёв–де–Берг и Сент–Андеоль–де–Берг в Нижней Виваре. Множество игр выжило в изолированных областях, где лучше сохраняются традиции и обычаи.
Стоит вернуться к запрету префекта Тура на проведение игр на площади в Азе: его требования тем более уместны, что направлены против жестокости. Жестокие игры, конечно, не исчезают мгновенно. В 1836 году Эмиль Сувестр, оказавшись свидетелем традиционной бретонской игры с мячом — ла суль (la soûle), рассказывает, с каким воодушевлением ее участники относятся к демонстрации силы, описывает их травмы, пролитую кровь: «Всякий, у кого тяжелая рука и крепкое тело, бросается в драку». М.–С. Круазе–Муазе в середине века застает жителей Сен–Флорентена (департамент Йонна) за бросанием камней в гуся. В игре побеждает тот, кто прикончит прикованную птицу. Празднество было приурочено к 14 июля, и мэр, обвязанный трехцветной лентой и окруженный членами муниципального совета, лично бросил в гуся первый камень. В Сентонже до позднего вечера продолжается игра monihettes, предполагающая толкания и удары, а в Финистере (около 1830) сохранилась игра boz toztu, напоминающая бретонскую ла суль, но в которую играют клюшкой и деревянными шарами и которая, как утверждает Сувестр, «перешла к бретонцам от кельтов».
