Читать «История тела Том 2 (От Великой французской революции до Первой мировой войны)» онлайн - страница 133
Жорж Вигарелло
По–своему воздействовали на мужское поведение и непристойные фотографии: выставляя на обозрение округлости женского тела, они разжигали в мужчине желание, например, в магазине ущипнуть покупательницу за ягодицы.
Несмотря на то что в XIX веке женское тело было скрыто от наблюдателя многочисленными слоями одежды, формировавшей другое, зримое тело–фантазм, при дворе Наполеона III женщины были обязаны носить глубокое декольте; императрица также требовала выставления женской груди почти целиком напоказ. Еще в 1851 году Флобер в письме поэту и своему другу Луи Буйле смакует рассказ о неисчерпаемом удовольствии, которое ему доставляют женские груди, и подробно описывает, какие они бывают. Как показывает недавнее исследование, с середины века эротической силе этой части женского тела придается особое значение. Отсюда возникло восприятие вида кормящей матери как непристойного, словно удовольствие, которое женщина получает от кормления, окрашивалось доселе незнакомым чувством стыда. Сексология (scientia sexualis) тоже отмечает некоторое сходство между этим действием и сексуальным актом. Английский врач Хэвлок Эллис полагал, что «набухший сосок соответствует эрегированному пенису, требующие молока влажные губы малыша — трепещущей и влажной вагине, а молоко — мужскому семени». Но Эллис был не первым, кому пришли в голову эти образы: еще в 1842 году Бальзак в «Воспоминаниях двух юных жен» вкладывает в уста Рене де л’Эсторад слова об удовольствии, полученном от кормления грудью: «Не могу даже описать тебе, какое чувство разливается в моей груди и охватывает все мое существо». В «Плодовитости» Золя обращается к той же эротической сцене, но придает ей поистине вселенский масштаб: Марианна лежит на лугу, и молоко течет из ее неприкрытой груди, подобно струящейся воде, принося плодородие полям, которые принадлежат ее супругу Матье.
С середины XIX века новым объектом эротических переживаний становятся, существенно пополняя гамму сексуальных фантазий, жители колоний. Для исследователя, которому интересно понять, какие законы управляют желанием и отвращением, это прекрасное поле для изучения. «Интерес, проявляемый к чужому телу [телу иностранца], — пишет Филипп Лиотар, — можно объяснить, только принимая во внимание нашу собственную историю и проблемы (или их отсутствие), связанные с нашей собственной идентичностью». Ореол представлений о теле «создает целый образный мир, проливающий свет на страхи и желания целой общности людей». Как нельзя лучше это подтверждается на примере французских колоний.
