Читать «История Одного Андрогина» онлайн - страница 215

«Какой же ты дурак, Оливье! Почему я для тебя так много значу? Зачем ты подошел ко мне, тогда на выставке 1990-го года? Зачем ты мне предложил контракт? Зачем мне понадобился Маринелли? Черт!» - думала она, с чувством вернуться во времени и изменить все, чтобы никто не страдал.

- Что ты теперь собираешься делать? – сдержанным голосом молвила она.

- Вернусь в Бордо, к родителям. Буду помогать им в винном производстве. Больше не хочу иметь что-либо общее с модой. Не потому, что меня уволили. А потому, что я не хочу смотреть в глаза всем этим злорадным, гламурным стервятникам. Ты все, что у меня было в этом жестоком мире. Понимаешь? До тебя я сам не знал, чего хочу. Когда я стал с тобой работать, я осознал весь смысл жизни. Я обещал домам, что справлюсь, если все буду тянуть на своих плечах. Но я не справился с тобой.

- Это не так, Оливье!

- Нет, так! Это правда! Ева, я пытался сделать с тобой, все что думал. Я хотел слепить из тебя материал. Но ты сама себе хозяйка. Ты не позволила мне это сделать. Ты сама по себе. Твой образ независим. На него невозможно влиять. Понимаешь? И это твое главное отличие от всех остальных моделей. Ты ничем никому не обязана. Ты и есть причина самой себя. Ты сама создала своего Гермафродита.

После данных слов Ева еще больше захотела избавиться от всего того, что ассоциировалось с Евой Адамс. Она не хотела иметь отношения к этому образу теперь. Она понимала всей глубиной своей души, что лишь заставила страдать людей своим гордым образом Гермафродита. Она лишь причиняла боль и вела их жизни к краху. И она хотела прекратить все это.

- Да. Ты прав, Оливье. Я сама породила Еву Адамс. Я сама должна погубить ее. – сказала она.

Ей не терпелось закончить лечение и выписаться из этой клиники. Теперь у Евы было новое стремление.

Поначалу ей казалось это очень сложным и длительным процессом. Дни шли словно годы. Ее беспокоила ломка, мысли и стрессы. Ей больше не снился сон с Синди. Но она часто думала о нем. Вспоминая слова Синди в нем, она все больше ловила себя на мысли, что все меньше думает как Ева. Ее мысли стали казаться ей противны. И когда шел пятый месяц ее нахождения здесь, она уже была уверена в своих мыслях. Она знала, чего хочет. Чего хочет она, а не Ева Адамс.

Вероятней всего, Оливье уже готовился собирать виноград и жать его ногами. А в мире вдоволь назлорадствовались и забыли о Еве. Ей очень хотелось туда. Ей хотелось выйти на улицу, в мир, на волю. И когда врачи выписали Еву, она с нетерпением вернулась на улицы Парижа. Ей хотелось гулять. Только ей не хотелось, чтоб ее узнавали.

Придя домой, она встала перед зеркалом и сказала:

- Хватит. Я больше не могу тебя видеть. – после чего открыла ящик и достала оттуда ножницы.

Она хотела сделать это, но с каждой секундой ей становилось все тяжелее подносить ножницы к своим волосам. Ей было жалко эти длинные деревья молодости. Ее пленило сомнение. Но глубоко вдохнув, она собрала в себе все силы и решительность и начала процесс ликвидации приевшегося ей образа. Она хотела раз и навсегда покончить с ним. И собрав все свои волосы в пучок, она завела ножницы и стала давить лезвиями с двух сторон. Они стали врезаться ей в волосы и прорезать слой за слоем, пока не встретились и не смокнулись.