Читать «История об офортах» онлайн - страница 133
Станис Фаб
Слушай, может, ты просто исчезнешь, так сказать, визуально. Раз, и нету тебя в нашей жизни. Столько лет ведь могла не показываться на глаза, вот и хорошо бы продолжить. Женишка найдешь богатенького, ну что тебе Кокорев, художник, с ним не забалуешь. И будет у тебя мир и покой и дорога к светлой жизни. Мы еще к тебе приползем, все Спицыны, за коркой хлеба. Отыграешься! А пока бы исчезла, ну поверь мне, некогда выяснять отношения и отвлекаться. Да хоть мою мать пожалей, сердечко слабенькое у нее. Она нового семейного расклада точно не выдержит. Не бери грех на душу. Мама – женщина хорошая, это мы с па-па такие-сякие. Ну что, будем считать, разговор состоялся?
…Федор ушел. Адель даже не заплакала. Наоборот, ей стало вдруг смешно от его наигранной бравады.
…Она набрала номер телефона Кокорева.
– Савелий, я внизу. На лавочке прохлаждаюсь. Поехали на речные Холмы.
– Привет, Аделюшка, я мигом. Пять минут на сборы.
Он появился с большой сумкой через плечо и мольбертом.
– Вызвал такси, через пять минуточек примчится.
– А я с Федором говорила. С ним не соскучишься.
– Я так понимаю, беседа была продуктивной.
– Это точно. Мне доходчиво объяснили и даже спели, что мир не прост.
– Гениальное открытие.
– Ты знаешь, с это момента мне показалось, я стала сильнее. И хорошо, что мама ничегошеньки о последних моих приключениях не знает.
– А вот и такси. Поехали, будем учиться видеть и слышать друг друга.
Речные Холмы располагались недалеко от набережной. И на самом деле это были не такие уж и холмы, а скорее, возвышенные острова на реке, на которых издавна любили отдыхать лесовцы. Речные Холмы были сплошь в вековых соснах. Их чуть было не вырубили под горячую руку в ходе борьбы за строительные площадки, но реликтовую рощу удалось отстоять. И теперь она стала чем-то вроде местного гайд-парка.
Пока Кокорев устраивал мольберт, Адель хлопотала у импровизированного привального «стола».
– Адель, ах ты лентяечка, сразу за стол. Кто не работает, тот не ест. Милости прошу к мольберту. Вот тебе карандаши, альбом – рисуй.
– Я же не умею, Кокорев.
– Все умеют, ты просто постарайся увидеть главное и передай это на бумаге.
Адель пристроилась рядом с Кокоревым и стала рисовать реку, которая стремилась на юг, ближний берег, подступающий к ней, с чистым лесом и низким кустарником почти у самого прибоя, и дальний берег, от кромки которого вверх плотной стеной шла темная даже при свете солнца тайга.
Река у Адель получилась стремительной, и когда на ней появилась лодка с людьми, казалось, ее вот-вот унесет течением.
На том дальнем берегу она нашла полянку и поставила дом, огородила участок забором. Не удержалась и «воткнула» целую «грядку» желто-оранжевых подсолнухов. У дома «сколотила» собачью будку, у забора две уличные лавки. А еще она пристроила на самом краю полянки человека с мольбертом.
Савелий с удивлением наблюдал, как вначале неумелая рука с карандашом становилась все точнее и точнее в работе.
