Читать «История дипломатии. Том 3» онлайн - страница 533

Неоспоримую справедливость этих требований признавала и английская парламентская оппозиция. 8 июля 1939 г. в газете «Daily Telegraph and Morning Post» появилась большая статья Черчилля, в которой он требовал немедленного создания тройственного пакта с участием СССР против гитлеровской Германии.

«Дела теперь зашли так далеко, — писал Черчилль, — что трудно себе даже представить, чтобы какое-либо из трёх правительств взяло на себя ответственность за лишение сотен миллионов трудящихся этой совместной гарантии их жизни и прогресса». Черчилль заявлял, что он не изменил своего отношения к коммунизму. Однако, по его словам, с самого начала он предпочитал советские предложения британским или французским. Они просты, логичны и соответствуют основным интересам миролюбивых государств. Не должно быть никаких серьёзных затруднений в вопросе о гарантиях для балтийских государств и Финляндии. «Требования русских, — писал Черчилль, — чтобы эти государства были включены в тройственную гарантию, хорошо обоснованы. Нет никакого смысла, чтобы кессон мира имел трещину». Черчилль подчёркивал, что если балтийские государства станут жертвами фашистской агрессии, вся Европа будет вовлечена в войну. «Если их независимость или целостность подвергнется угрозе со стороны фашистов, то Польша должна драться, Великобритания и Франция должны драться и СССР должен драться. Почему же в таком случае не согласовать заблаговременно, открыто и смело тех мероприятий, которые могли бы предотвратить необходимость такой борьбы?»

7 июня 1939 г. Чемберлен сообщил Палате общин, что по основным вопросам соглашения с СССР уже достигнута известная договорённость. Однако остаются ещё затруднения, которые придётся преодолеть. Дело в том, что прибалтийские страны — Эстония, Латвия и Финляндия — заявили, что «ввиду их намерения соблюдать строгий нейтралитет, они не желают получить гарантии в результате переговоров, которые ведутся между Англией, Францией и Россией».

Чемберлен мог бы дополнить своё сообщение Парламенту. Ему следовало бы упомянуть и о том, что англо-французская делегация в Москве упорно противилась внесению в текст соглашения с Советским Союзом обязательства об оказании ему помощи в случае как прямой, так и косвенной агрессии. Английский посол Сиидс, французский — Наджиар и уполномоченный Форейи офис Стрэнг делали вид, что не понимают, что, собственно, означает понятие «косвенная агрессия». Напрасно разъясняли им, что воздержание любого из сопредельных государств от прямого нападения на Советский Союз отнюдь не исключает возможности использования агрессором территории такого государства, при попустительстве или бессилии его правительства, как плацдарма для вторжения в СССР. Само собой разумеется, советское правительство считало необходимыми гарантии и на случай такой косвенной агрессии. Наконец, Чемберлену хорошо было известно, что советское правительство настаивало, чтобы политическое соглашение трёх держав было заключено одновременно с военной конвенцией. Последняя должна была составить неотъемлемую часть общего политического договора. Напротив, англо-французская дипломатия предлагала не связывать этих двух соглашений. Она лишь обещала, что вслед за заключением договора о взаимной помощи начаты будут переговоры и о военной конвенции. Советское правительство имело все основания не удовлетвориться таким обещанием. Достаточным предостережением являлась хотя бы судьба франко-советского пакта о взаимопомощи, повисшего в воздухе за отсутствием реальной опоры в виде военного соглашения между Францией и Советским Союзом.