Читать «История дипломатии. Том 3» онлайн - страница 455

Сторонники невмешательства шли всё дальше. Английская и французская дипломатия уже ставила вопрос, не пора ли признать за правительством Франко право воюющей стороны. Это означало бы легализацию военно-фашистского мятежа в Испании против законного правительства. Разумеется, советское правительство решительно возражало против такого акта.

19 октября 1937 г. представитель СССР в Комитете по невмешательству огласил на заседании подкомиссии заявление, содержавшее резкую оценку деятельности этого учреждения.

«По убеждению советского правительства, — заявил делегат СССР, — так называемая политика невмешательства, проводимая через лондонский комитет, ни в какой мере не достигла своей цели, а именно не только не предотвратила самого активного вмешательства некоторых государств в испанские дела, но, наоборот, создала ширму, под прикрытием которой мятежные генералы получали за время существования комитета в постоянно возрастающем количестве подкрепления людьми, самолётами и амуницией. Лондонский комитет не мог помешать тому, что целые сражения с занятием значительной территории и крупных городов проводились почти исключительно иностранными войсками, сражающимися на стороне Франко. Весь мир убеждён теперь, что лондонскому комитету не удалось принять меры, которые ограничивали бы вмешательство в испанские дела, поскольку это касалось помощи генералу Франко, но что эти же меры создали действительное ограничение для снабжения законного испанского правительства».

Советская делегация заявила, что не может принять на себя «ни в малейшей доле ответственность за такую политику, которая уже в достаточной мере доказала свою несостоятельность».

1 марта 1939 г. Совнарком СССР постановил отозвать своего представителя из состава Комитета по невмешательству.

Глава двадцать третья

Консолидация блока фашистских агрессоров и ослабление позиций демократических держав (1936–1937 гг.)

Подготовка наступления Японии на Северный Китай. Политика «невмешательства» давала свои плоды не только в Европе и Африке, но и в Азии, на Дальнем Востоке, где уже с 1931 г. пылал, не затихая, очаг войны. Летом 1934 г. японская агрессия начала распространяться и на северные провинции Китая.

По соглашению в Тангу от 31 мая 1933 г, Японии был предоставлен ряд военных и политических привилегий в этих областях. Весь обширный район к югу от Великой стеньг, охватывающий северную часть провинции Хэбэй, до самых подступов к Бейпину и Тяньцзину был превращён в «демилитаризованную» зону, куда был закрыт доступ китайским войскам. С этого времени усилия японской дипломатии и военных кругов Японии были направлены к тому, чтобы превратить эту зону в плацдарм для подготовки дальнейшего широкого наступления. Для этого японцами применены были способы весьма незатейливой дипломатической маскировки. 22 января 1935 г. министр иностранных дел Японии Хирота произнёс в Парламенте речь о новом курсе «дружбы с Китаем».