Читать «Испытание сталью» онлайн - страница 30

Даша тут позвала деда. Она водила над Громозекой руками. «Сканировала»? Теперь я понимаю, почему у нашей медицины вековое отставание от остальных. Зачем вкладывать средства, строить производство медоборудования и лекарств, развивать меднауку, а всё это очень дорого, а отдача несущественна. Или вовсе отсутствует. Зачем? Если всё это само народилось. Тут за раз и магнитный резонатор, и узи, и вообще академия меднаук в одном миловидном лице. Целый поликлинический комплекс с именем Даша, одна заменяющая сотни врачей и десятки этажей оборудования. Реально проще к ней приехать и отдать пусть и много, но несравнимо меньше, чем десяток процентов ВВП. И вероятность выздоровления выше. А разве мало таких? Я за две жизни троих уже встретил. Именно лечащих. Не говоря об иных спецах.

Пока я лениво предавался размышлизмам, дед, повинуясь жесту Даши, разрезал гимнастёрку на груди Громозеки и облил его грудь и живот из другого бурдюка. Мёртвая вода?

– Разрыв внутренних органов от удара, внутреннее кровотечение, – пробормотала Даша, моя руки «мёртвой водой», что лил ей дед.

Икать! Даже в наше время – труп. Не факт, что довезёшь, что успеешь, что окажется достаточно квалифицированный хирург и что он вообще будет, хирург этот.

И тут Даша приставила ладони к животу Громозеки, надавила, будто хотела проткнуть пальцами ему пресс. Икать тому менту три раза! Брызнула кровь, пальцы Даши стали погружаться в живот Громозеки, как в тесто. Меня затошнило, лейтенант – рыгал. Я отвернулся.

Блин, всё уже было! И мозги на лице, и кровь чужая заливала, и кишки наружу, оторванные руки-ноги-головы. Люди, взрывами превращённые в суповой набор, мои бойцы, зажаренные в самоходах и танках до углей, всё видел, а вот такого не приходилось. И было неприятно. Понимаю – она знает, что делает, она так лечит, но, блин! Хотя хирург, пилой-ножовкой без наркоза отпиливающий ногу, – ещё хуже. И такое я видел. И зомби видел. Боец шёл тогда на меня, нёс левую руку в правой. Глаза – стекляшки. Он прошёл, я оглянулся – а у него нет затылка. Начисто снесена макушка. Он прошёл ещё шагов десять, упал, забился в конвульсиях. Война, будь она проклята!

– Всё! – прохрипела Даша.

Громозека хрипло вздохнул и заплакал в голос. Забился в истерике, в конвульсиях.

– Чуть душа не отошла, – прокомментировал дед.

Даша подошла ко мне.

– Я – крайний! – сказал я ей, показав подбородком на лейтенанта, что с надеждой смотрел на Дашу. Она кивнула и отошла.

Я лёг на спину и смотрел на уральское небо. Как на небо Аустерлица. И думал о тщетности жизни.

Когда очередь дошла до меня, я уже был в полубреду – в небе надо мной в ворота рая маршировали ровными походными колоннами красноармейцы в новенькой парадной форме. И все в колоннах, проходя надо мной, синхронно поворачивали головы ко мне и пристально смотрели мне в глаза.

– Русские солдаты не умирают – они отступают в рай на перегруппировку, – прохрипело моё горло, когда Даша составляла сломанные рёбра.

Я видел, как она вздрогнула и замерла, пристально глядя мне в глаза. Потом её глаза проскользили мне на грудь, туда где белел костью мамонта резной крестик без распятья. Из глаз её хлынули слёзы, она упала мне на грудь и расплакалась.