Читать «Искусственный голос» онлайн - страница 4

— Скажите, Громов, в чем, по-вашему, заключается красота пения?

— А? — Леонид с трудом оторвался от мыслей и заметил, что сигарета в его пальцах давно превратилась в длинный пепельный столбик, готовый вот-вот сорваться на пол.

— Я говорю, неужели вся ценность певца в особом качестве его голосовых связок? Но ведь исполняют на одном и том же инструменте разные музыканты по-разному: один играет, как бог, другого — тошно слушать. Видимо, и у вас, вокалистов, секрет в каком-то редком чувстве прекрасного. Вся задача, мне кажется, пристроить к нему голосовой аппарат.

— Почти верно, — улыбнулся Громов. — Только, если уж он сломался, новый не сделаешь. Точь-в-точь, как ваши приборы.

— Ну, ладно. Идемте пока к столу, хозяйку обижать не надо, — и Шарыгин легонько подтолкнул его в спину. — А насчет вашего сломавшегося голоса еще подумаем.

Когда возвращались из гостей, Громов ни в чем не упрекнул Надежду. Она сама заговорила о случившемся, прижимаясь к его локтю и заглядывая в глаза:

— Не сердись, Лён. Я просто не могла сдержаться. Эта толстая Воскобойникова такая заносчивая. А видел, какие у нее бусы? К цветастому-то платью! Вот безвкусица! Но вообще люди здесь милые. Правда? Останемся, Лён? Не будем снова уезжать?

Они остались. Никто из тех, кто собрался тогда на юбилей Платова, об инциденте не напоминал. Стал забывать о нем и Громов, тем более о разговоре в коридоре с Шарыгиным. Но однажды тот поймал его на лестнице за рукав и потащил в свою, мастерскую.

— Идемте, Громов. Надо побеседовать конфиденциально.

Они молча вошли в тесную комнатушку, где странно соседствовали и письменный стол, и слесарный верстачок, и даже два станочка: токарный и фрезерный, явно самодельные, похожие на игрушечные.

— Вот, — почему-то шепотом сказал Шарыгин и осторожно взял с верстачка небольшой предмет. — Вот ваш голос, Леня.

Ничего не понимая, Громов протянул руку, а на ладонь легла плоская коробочка чуть поменьше спичечной. Она была хрупкая, прозрачная, вероятно, из целлулоида. А внутри что-то похожее на мелкие соты, только серебряные, блестящие.

— Что это? — тоже непроизвольно переходя на шепот, спросил Громов.

— Фантофон.

— Что, что?

— Фантофон. Красиво, правда? Пусть он так называется. Фантофон — воображаемый звук.

— Ничего не понимаю. Зачем он мне?

— Сейчас объясню, — Константин Михайлович засуетился, взмахом руки очистил край верстака и сел на него, кивнув Леониду на единственный стул. — Как устроена эта штука, говорить не буду. Вы не поймете, да и сам толком не знаю. Но с ее помощью можно великолепно петь.

Шарыгин посмотрел на Громова счастливыми глазами.

— Вернул я вас в искусство. А вы мне, при случае, контрамарочку на спектакль или концерт устроите. Просто так на ваши выступления опять, поди, нельзя будет пробиться.

Громов положил коробочку и встал.

— Все шутите, Константин Михайлович.

— Чудак человек! Я ночами над этой штуковиной сидел, до сих пор спина ноет, а он меня в шутовстве обвиняет. Да вы попробуйте, мне ведь самому интересно. Знаете, пойдемте в рощу, туда, за вычислительный корпус, там никто не услышит. Вы мне что-нибудь споете, потом я подробно инструкцию дам, как с фантофоном обращаться.