Читать «Искры гнева (роман и рассказы)» онлайн - страница 253

Да, чего только тот или иной не наговорит, когда захмелеет голова и есть склонность к хвастовству. Так было и с Григорием. А когда он встретился с Валей, здесь уже говорило хмельное сердце от нежного взгляда любимой. Он рассказывал, что с ним было в дороге, когда ехал на Донбасс, что увидел в угольном крае, и в частности на шахте "Капитальной". Рисуя картину за картиной, Григории многое повторял из того, о чём говорил уже час или два назад за столом в своей избе. Он не скупился на красивые слова.

— Ты видишь это звёздное небо, — увлечённо показывал рукой вверх Григорий, — так и в том крае. Только огней разлито гораздо больше и они ярче, чем небесные. Плывут от шахты к шахте, от селения к селению. Они везде, даже под землёю, в штреках, забоях. А какие удивительные сооружения, какие из породы насыпаны горы!.. — И он отыскивал сравнения: громады деревьев, которые вздымались в небо у оврага, становились горами-терриконами, тополя — копрами шахт…

Когда речь зашла о шахтёрах, с которыми он жил, дружил, назвал Миколу Гутяка и Петра Сынявку — чудесных ребят, верных друзей. Не забыл Григорий рассказать и о своей работе в шахте. Только никак не мог хорошо объяснить, что такое уступ. Зато решительно и красиво нарисовал картину, как он отбойным молотком стремительно валит угольную стену — и будто с вершины высочайшей горы вниз, к штреку, низвергается угольный поток…

Сердце девушки расцветало буйной нежной радостью. Она гордилась Григорием. Когда он умолкал или запинался, затрудняясь подобрать нужное слово, она в своём взволнованном воображении дорисовывала картину. Она никогда не видела ещё того удивительного шахтёрского края, но зато много читала о жизни шахтёров, об их тяжёлом, но почётном труде. И вот один из тех победителей подземных недр…

До этого времени Валя ни разу не думала о своих взаимоотношениях с Григорием. Знала его давно, училась в одной школе, а последние годы даже в одном классе, дружили. Потом заметила, что приглянулась парню. Это было приятно. Да и Григорий вроде ей нравился. Когда ехал в Донбасс, провожала, желала удачи. Обещала писать письма, а когда услышала, что прибыл в село, рада была встретиться. И вот он сидит рядом — шахтёр…

Может быть, это "он", тот, о котором она мечтала, которого создала в своём воображении и который даже снился в девичьих снах. Если бы в эти минуты околдованной луною ночи вдруг слетел вопрос, любит ли, — она, наверное, ответила бы: да.

Рука Григория будто нечаянно коснулась руки Валентины. Она не отняла её, не запротестовала. Он приблизился, она почувствовала шальное биение сердца, перехватило дыхание, губы ожёг поцелуй, и послышалось нежное, страстное: "Милая моя…"

Счастливые, радостные, взявшись за руки, они ходили по улицам села. И в эти минуты для них не существовало ничего на свете, кроме их самих и их расцветшей любви.