Читать «Искатели неба (сборник)» онлайн - страница 392
Сергей Лукьяненко
Столь разные внешне, столь единые по сути.
И шум пробуждающихся солдат не был слышен.
Я помнил эти звуки: слабый визг затачиваемых мечей, железный лязг затворов пулевиков, обиженное ржание голодных лошадей – их не кормят перед боем, грязные шутки нижних чинов, переклички младших командиров, свист плетей – полезно наказать несколько смутьянов перед схваткой, уверенная поступь командующих. Единые для любой армии звуки.
Я на четвереньках выполз из разрушенного храма. Как мог тихо, чтобы никого не разбудить. И встал, лишь оказавшись под открытым небом.
Я не стал смотреть вниз, я не стал слушать стон железа и людской вой. Я посмотрел в небо – чистое зимнее небо Иудеи.
Небо ждало. Терпеливо, как умеет ждать только небо. Как оно ждало уже две тысячи лет.
– Господи, – прошептал я. Не взмолился – я не хотел молиться. Не попросил – я разучился просить. Просто сказал. – Господи, мы в твоей власти. Мы все виновны. Но ведь ты не слепая сила, ведь ты не беспомощная слабость. Ты не царь, ты отец наш… ведь так? Так?
Небо молчало. Так, как умеет молчать только небо. Как молчит оно уже две тысячи лет.
– Да, – сказал я. – Всё в нас, и мы виноваты сами. Сегодня прольется кровь, и Маркус скажет Изначальное Слово. И Маркус воцарится на троне, и будет нести добро… Господи, ведь мы ошибемся снова?
Небо светлело. Так, как умеет светлеть лишь небо в час рассвета. Как светлеет оно изо дня в день, вот уже две тысячи лет.
– Господи! – взмолился я, не желая молиться. – Господи! – попросил я, не умея просить. – Позволь нам стать лучше! Помоги нам! Господь… либо мы дети твои, либо пасынки. Ты же видишь, мы тонем в крови и злобе! Пожалей нас – или погуби! Господи, не только сына твоего мы убили, все мы – твои дети. Тысячи лет мы убиваем друг друга, и все мы твои дети! Почему же ты молчишь, Господь? Мы словно птицы в клетке, что бьются о прутья, калеча себя и друг друга. Господи, или отвернись навсегда, или посмотри на нас!
Я не заметил, как голос мой перешел на крик. Стоял, вскинув руки к небу – то ли тянулся к нему, то ли грозил, то ли просто призывал.
– Посмотри, отец! – закричал я. – Не смей больше отворачиваться!
Я зажмурился, давя слезы. И упал на колени, не зная уже, что говорю и на что надеюсь.
Небо плакало. Беззвучно, так, как умеет плакать лишь небо. Тысячи лет подряд.
Я поднес ладони к лицу. Все-таки я заплакал. Тяжелая капля дрожала на ладони.
Я коснулся ее губами.
Солоно. Будто вода Мертвого моря. Солонее всех слез мира.
И я забылся, потерял сознание. Стыдно и позорно, будто благородная девица, впервые увидевшая кровь.
И я упал – в холод и тьму.
