Читать «Инь vs Янь. Книга 2.» онлайн - страница 31

На щеках же Амалии появились розовые пятна от моих слов. Видимо, ей в таком контексте думать о этих самых драконах раньше не случалось. Похоже, добиваться от нее сведений, как, собственно, физически возможно это пресловутое вливание драконей крови, не стоит. Разве что оно происходило внутривенно. А что, тоже выход!

— Так, хорошо, мы остановились на том, что эти самые братья являются потомками каких-то древних ящеров и при помощи полученных от них супер способностей спасают наш мир от всякой гадости, прущей в него из всяких там дырок бытия. Я все верно поняла? — пошла на мировую я. Оцените мою покладистость!

— Ну, для первого раза могу сказать, что да. Ты все видишь довольно близко к истине, — уклончиво ответила Амалия. А вот этого я уже не люблю. Сильно.

— Не могла бы ты выражаться яснее, — едва сдержав природную ехидность, спросила я.

— Просто драконы — не те ящеры, которых ты представляешь, а совершенно непостижимые для человеческого ума создания, обладающие знанием обо все сущем и великой силой, которую они даруют, снисходя до своих потомков.

Для меня это прозвучало так, что, если эти самые драконы и существуют не только в воображении самой Амалии и остальных посвященных в эту мистическую хрень, то выходит, что они редкие, прямо-таки эпические засранцы, помешанные на собственной значимости.

— Знаешь, я чего-то не очень понимаю. Если они такие могущественные и все из себя умные, то на черта им сдались эти серые вороны, которые, как я понимаю, являются, типа, проводниками их силы. Если я долбаный дракон с уймой власти на фиг мне промежуточные звенья? Я что, не могу сам прийти и накостылять всем плохим парням, заткнуть на хрен все дыры, из которых че-то там энергетическое подтекает, а потом свалить в закат?

Амалия опять растерянно заморгала, видимо, гонясь за извивами моего лексикона. Блин, надо научить себя говорить более доступно для этих гуманоидов из прошлого. Хотя постой-ка, Яна. Тебе это на фиг не надо под кого-то подстраиваться.

— Ты спрашиваешь, почему драконы сами не следят за порядком в нашем мире? — неуверенно уточнила женщина.

— Бинго! Ты угадала с первой же ноты! — буркнула я.

Амалия прошла по длинному балкону из конца в конец раз, потом еще и только на третьем заходе остановилась.

— Думаю, это может быть потому, что их больше нет в живых, Яна, — сообщила она мне таким тоном, как будто продала страшную тайну оккупантам.

6.

Рамзин.

Темнота и тишина. Отсутствие хоть какого-то представления о течении времени. Но при этом ощущение нарастающего отчаяния, от того, что оно протекает через меня, бездарно растворяясь в этой тьме и безмолвии. Да уж, в Ордене знают, что такое изоляция. Они стали мастерами по ее обеспечению за долгие века своего существования. Толстый слой камня и преграждающие заклятья обеспечивают абсолютное отсутствие звуков. Нет даже тихого шуршания крыс или других возможных обитателей темных и замкнутых пространств. Потому что их инстинкты и близко сюда не подпускают. Нет ни малейшего сквозняка, ни звука падающих где-нибудь капель. Ничего, что вносило бы хоть какое-то разнообразие или позволяло отмерять отрезки времени от чего-то до чего-то. Но не само одиночество причиняет мне муки. Не полное отсутствие запахов, звуков, ориентиров. Нет, не в этот раз. Не голод и жажда, призванные ослабить моё тело, замутить разум и сломить стремление к сопротивлению. Да и боль от въедающихся в тело оков тоже уже давно притупилась, потеряла остроту. Она ничто по сравнению с тем, что творится в моём воспаленном мозгу. Мысли, гребаные фантазии о том, где сейчас Яна, и что могут с ней делать… Вот что на самом деле является настоящей, длящейся без конца изуверской пыткой. И самое невыносимое, что, похоже, я остался с этим испытанием сейчас один на один. Дракон, побесившись какое-то время от бессилия и убедившись, что на данный момент ничего не поделать с пленением никчемного сейчас тела, совершенно неожиданно покинул меня. Не так чтобы совсем, я чувствовал отзвук его силы, то, что она по-прежнему является навечно приросшей частью меня. Но такое ощущение, что большая часть его сущности переместилась в другое место. На грани подсознания мне пришли странные видения о том, как мой призрачный дракон отыскал нашу женщину и так и остался рядом с ней. Он свернулся гигантским кольцом, отгораживая пространство, в котором сейчас обитала Яна, от всего остального мира, явно намереваясь ревностно оберегать границы. Место, где находилась Яна, совсем не похоже на келью в главном доме. Скорее уж на один из орденских гостевых пентхаусов. Я потянулся за драконом, желая видеть ее. Это не было как в тот первый раз, когда я нашел Яну во сне после побега. Мне не случалось делать такого раньше, и я не стремился к этому специально. Просто тогда бесился и думать ни о чем не мог, кроме того, как найти ее. И тот контакт вышел совершенно случайным. Я даже не был уверен, что он не плод моего воображения. Тогда я не мог разобрать деталей, только рассмотреть ее и говорить с ней. Но сейчас все было по-другому. Совершенно отчетливо, со всеми даже мельчайшими деталями. Яна в роскошной квартире, похоже, задремала в огромной ванной. Раздражение кольнуло меня. Глупая, неосторожная девчонка, кто же засыпает в воде! Но оно быстро прошло, смытое мощнейшим желанием приблизиться, вдыхать, прикасаться. Даже если это был сон или творение моего измученного мыслями и томлением по ней разума, я был благодарен за возможность присутствовать рядом с ней хотя бы так. Потому что в этом видении я мог дотронуться до нее. Мог осязать мягкость и жар влажной восхитительной кожи, изгибы тела, которое желал так, что готов был стереть зубы в порошок, сдерживаясь. Я чувствовал ее вкус на губах, ласкал жадными пальцами ее лоно, скользил по влаге, вторгался внутрь, мечтая, чтобы это был мой язык или изнывающий, напряженный до боли член. И Яна, придя в себя, была такой, какой я ее помнил- язвительной, резкой, но такой податливой, отзывчивой под моими бесстыдными ласками. Горячей, стонущей хрипло и отрывисто, как всегда, когда возбуждение побеждало ее упрямство. По ее телу пробегали срывающие мне крышу волны, а мои пальцы в ее теле сжимали конвульсии внутренних мышц. Она содрогалась, скользила пятками по дну ванной, отчаянно вскрикивала. Поворачивала ко мне пылающее лицо, неосознанно ищя в этот момент мой рот. Насаживалась на мои пальцы, позволяя вести себя к вершине, отдавая в мои руки право выбрать то, как быстро она там окажется. Даже если она отвергала и ненавидела меня большую часть времени, то в такие моменты принимала и отдавалась без оглядки и оговорок. Яна была снова моей в этот момент, моей без остатка. Рассыпалась на части, кончала для меня, убивая меня видом своего оргазма. Превращая меня в зависимого, в раба своей одержимости ею, готового на все что угодно, только бы видеть раз за разом это зрелище, пропускать его через себя, испытывать одуряющую сладость этих мук снова и снова. Проживи я еще хоть вечность, но и тогда, наверное, мне не случится увидеть нечто более совершенное, чем моя Яна в момент экстаза.