Читать «Иностранец на Мадейре» онлайн - страница 2

Но вот фрегат обогнул восточный берег, повернул к южному, и тут Гончаров увидал нечто, что его потрясло. «Нас ослепила великолепная и громадная картина, которая как будто поднималась из моря, заслонила собой и небо, и океан, одна из тех картин, которые видишь в панораме, на полотне и не веришь, приписывая обольщению кисти… Не знаешь, на что смотреть, чем любоваться; бросаешь жадный взгляд всюду и не поспеваешь следить за этой игрой света…»

Не меньшее впечатление остров производил и на путешественников из других стран. «Я не знаю другого такого места на Земле, которое так поражало бы и так услаждало бы глаз с первого взгляда, как остров Мадейра», – писал английский моряк, ставший одним из первых признанных писателей-маринистов Викторианской эпохи, капитан Фредерик Марриат.

В минувшие века путешественники сообщали о чудодейственных ароматах, удивительным образом достигавших палубы корабля от приближающегося берега. И сегодня ступаешь на трап из самолета – и тоже дыхание перехватывает от неожиданности, от тепла, от вовсе не тропической, мягкой, щадящей влажности воздуха, действительно напоенного экзотическими запахами.

В прошлые столетия врачи направляли сюда состоятельных и знаменитых больных, страдавших чахоткой или другими респираторными заболеваниями. Местный климат облегчал течение болезни, продлевал жизнь. Среди приезжавших сюда лечиться были и аристократы, в том числе русские, и купцы да богачи со всей Европы, и даже художник Карл Брюллов, бюст которого появился пару лет назад в фуншальском муниципальном парке (в странной компании с памятниками лидерам революционных движений Латинской Америки). Брюллов, кстати, страдал не только чахоткой, но и болезнью сердца. Мадейра не смогла его излечить, но в какой-то момент ему стало заметно легче, настолько, что он смог уже гулять без сопровождающих (а то было и шага уже самостоятельно ступить не мог). Ремиссия позволила ему снова начать продуктивно работать.

Увы, период ремиссии у Брюллова длился не очень долго, кроме того, ему, кажется, стало скучновато на Мадейре. Он уехал в любимую Италию, где и умер.

Что же касается оздоровительного эффекта острова, то могу засвидетельствовать: наша маленькая англичанка стала заметнее реже цеплять всякие вирусы и простуды с тех пор, как провела здесь почти три года. Разница просто колоссальная. Школу практически перестала пропускать, а ведь на Альбионе картина была совсем иная… Да и мы с женой явно чувствовали себя лучше, чем в Британии.

Здесь, посреди океана, на острове, обдуваемом со всех сторон атлантическими ветрами, чистый воздух, вокруг чистая морская вода, из крана льется что-то такое почти родниковое. Пресную воду, точно гигантская губка, накапливает в себе горная порода, которая затем постепенно отдает влагу небольшим, но быстрым горным рекам и удивительным водоотводным каналам, опоясывающим весь остров и делающим возможным террасное земледелие.