Читать «Инга. Общий файл» онлайн - страница 77

Она открыла рот, а горячая краска кинулась в лицо, заливая скулы и шею. Но не успела, с облегчением обмякая на легком стуле.

- Почему же не получится, - раздумчиво проговорил Петр и вдруг встал, нетерпеливо жестом поднимая и ее, - ну-ка, пойдем.

Быстро шел вдоль столиков и вывесок, она почти бежала следом, и у входа на поперечную улицу, уходящую к склону, тоже нарядную, освещенную цветными фонарями, остановился.

- Сколько сейчас? Десять, одиннадцатый час. Беги домой, когда бабушка ложится?

- Наверное, уже легла. Читает. В одиннадцать она гасит свет, ну если я уже дома.

- Прекрасно. Вон тот отельчик, как его, "Прибой" да?

- Это Никиты Алешина был, он его продал, теперь там чужие.

- Я сейчас пойду и сниму там номер, на пару дней. Все одно деньги остались, не потрачу, думал, с собой увезти остатки роскоши. А у него в номерах все входы отдельные. У меня там друзья жили, тем летом. Тебя никто не увидит. Я за тобой приду, к окошку.

Он снова посмотрел на часы.

- Допустим, в двенадцать. Пойдет? Ладно, в полпервого. Выскочишь, поймаю. А к утру доставлю обратно. В целости и сохранности. Поспишь и потом днем снова, будешь позировать.

Он нетерпеливо переминался, ерошил волосы, пощипывал бороду. Спохватившись, спросил:

- Тебя сейчас-то проводить?

Она помотала головой.

- Еще не поздно, я дойду.

- Отлично. Беги.

Поймал ее руку, дурачась, прижал к губам, целуя. И уже поднывая внутри от нетерпения, мягко оттолкнул.

Инга шагнула, отпуская его пальцы. И Петр зашагал в гору, выходя в свет фонарей и пропадая в тени. Встал у кружевной чугунной калитки с полукруглой нарядной вывеской сверху. И открыв, пропал в просторном дворе, где уже были убраны навесы и столики летнего ресторанчика при отеле.

Она медленно пошла обратно, пытаясь разобраться, почему внутри стало так нехорошо и кисло. Наверное, это из-за Вивы. Бабушка ей доверяет, как никто. Любая мать или бабка в поселке давно бы уже наорала, запретила, пугая "в подоле принесешь, через соседей потом как жить!". Ее Вива не такая. И разве же можно ей все это снова, что было когда-то с мамой Зоей? Но если бы не было тогда Зойкиного нахального упрямства, не было сейчас и ее - Инги. Ее любви, ее счастья. Как так? И точно это правильно? А может, все равно было бы, но чуть-чуть попозже, как у всех? Или тогда родилась бы совсем не Инга, а другой у Зои ребенок?

Она шла все быстрее, с каждым шагом оставляя позади эти мысли и навстречу ей торопились другие, новые. Картина. С ней. Она так важна Петру, он напишет с нее картину, которая вытащит его из бездны. Для этого нужно было родиться. И даже если ее все будут проклинать, упрекать и ругать, она все равно не пожалеет, что помогла ему.

Быстро постукивая подошвами шлепок, Инга летела по парковой дороге, размахивая руками.

И еще... Он не говорит, я устал, мне нужно побыть одному. Он хочет, чтоб до самого отъезда они - вместе. Жаль, что все это время она будет неподвижно сидеть, с затекшей спиной, как там на скале. И он будет морщиться, покрикивать на нее, если неверно поставит ногу. Его руки, когда поправляет, они совсем другие. Не те, что в пещере. А как у парикмахерши или зубного врача - уверенные, сильные. И такие - чужие, без жалости. Делают, как надо для дела. Жаль.