Читать «Инга. Общий файл» онлайн - страница 56

Вот у Таньки такое лицо, какое мать боится, у нее станет. Потому вечно дома всякие огурцы киснут в марле в холодильнике, листы алоэ лежат на блюдцах, в баночках-стаканчиках какие-то мазилки самодельные. Не поймешь, то ли еда, то ли снова мать квасит для морды. Лучше б картошки хоть когда пожарила.

Горчик сплюнул в сторону и лег, глядя на быстрых птиц. Передернул плечами. И чего как про Таньку вспомнит, так сразу и мать лезет в башку? И непохожи они вовсе. Танька про внешность никогда и не говорит, у нее другие интересы. Третье лето с пацанами хороводится. В первый год как приехала, закадрил ее Толик Быстрый. Она с ним месяц таскалась, ну со всеми познакомилась, такая своя в доску, бухнуть с ней нормально, и дунуть тоже. Тем более, приезжала с России, бабло всегда есть. Покупала винишко сама. И тут хоба, Толика замели. Подрался на дискаре, а навесили грабеж с тяжкими телесными. Куда там, грабеж, подобрал после драки бумажник, что у козла этого с кармана выпал. А застегивать карман надо, когда лезешь махаться. Ну, вот. Все ж пацаны думали, ну щас Танька развернется и уедет. Ага. Она огляделась, и на другой вечер уже еблавочку спиной протирала с Толика корешем, Павлюсей. Павлюся тогда с рейса пришел, гордый весь, в коттоне, через губу не плюнет. И вдруг собрал мелких, ну да, им же по четырнадцать тогда было. Сапогу и Мишке. И Горчика тоже позвал. Выпили. А потом, улыбаясь, сказал, Танька отвальную ставит, просила мальчиков привести, хочет, мол, циркануть. И не звала же больших, а сказала вот эти, босявки, что у тебя на подхвате. Ну... пошли. Конечно, интересно же.

По-прежнему пристально глядя на потного Вальку, ожидающего ответа, Горчик стремительно вспомнил картинками. Павлюсю в кресле с бутылкой на волосатых коленях. И Таньку - голая, изогнулась на диване, рука на Мишкиной заднице, а другой к себе Вальку прижимает и поверх его волос глядит на Горчика, смеется. Выворачивается, чтоб ему виднее было. После, когда уже засыпала, то его оттолкнула от себя, и говорит, мол, хороший мальчик, смотришь, аж мурашки, сто лет так не тащилась.

На другое лето Павлюся в рейсе был. А она снова приехала, на свой блядский месяц. И уже никого не искала, собрала мелкоту, и с ними хороводилась, на пляж, на скалы прыгать. Бухать к себе таскала. А его все дразнила, будто бесилась чего-то. То нравится, иди сюда Серенький, на тебе на, или сядь, Сережка, вон там сядь. А то напьется и ну орать, чего смотришь, а чего?

Вот почему мать вспоминается... Обе когда орут, себя не помнят. А потом проспится и снова, ах, Серый, а пошли туда, а давай то. Хорошо, не местная, а то перекаламутила б весь поселок.

- Ты чего, Серега? - спросил Сапог, дергая плечами под пристальным взглядом Горчика, - я чо такого сказал-то?