Читать «Инга. Общий файл» онлайн - страница 255

В квартире, просторной и тихой, толкнула к Инге тапки.

- Заходи. Халат дам. Душ вон, голову вымой, если надо. Ужинать будешь?

- Молока если. Нет, спасибо. Или...

Наталья внимательно глянула, как девочка топчется в прихожей, краснея и поправляя волосы. И, выдав ей халат с полотенцем, отправила в ванную.

Сама ушла в кухню, сунула в микроволновку судок с гречневой кашей, достала из холодильника пакет молока. Пока печка гудела, и в ванной лилась вода, медленно переоделась сама, вернулась в кухню, в своем длинном шелковом халате. И села, сцепив ухоженные руки. Усмехаясь, пожала плечами. Чего ради притащила в дом эту мрачную девицу, черную, как галка? Всех его пассий не перетаскаешь, дорогуша. Наверное, это из-за картины. Все те, прежние, там сцепка в другом порядке. Сперва Петруша глаз на кого клал, а после начинал рисовать. Писал свои нетленки, кадря попутно. А тут, не дура, видит. Сперва случилась картина, а девчонка - на втором плане. Потому интересно. Выходит, хоть она и сотая, может быть, за его двадцать лет богемной жизни, а все же - первая. А еще вдруг жалко. И устала очень. Устала быть женой мятущегося живописца, устала быть стервой, для которой все его девочки-модельки - вселенское зло и нужно от них побыстрее избавиться.

От этой тоже можешь, побыстрее, подсказал в голове трезвый голос, завтра купите билет и посади на поезд. И все, нету музы Петрушиной.

- А нафига? - шепотом спросила трезвый голос и тот умолк, видно, не знал что ей - усталой, ответить. И, правда, нафига, если ей давно уже все равно. Значит, она забрала ее не только из интереса, а просто - стало жалко девчонку? Чисто по-человечески?

Закуривая, удивилась. И обрадовалась вдруг. Ей это понравилось. Было в этом что-то отдохновенное - перестать быть сторожевой женой и увидеть за обнаженной моделькой - человека.

- Хм. А хорошо.

- Извините, - в полутемном коридоре мелькнул халатик, щелкнула задвижка в туалете.

Наталья курила, ждала, когда та выйдет и вымоет руки. И наконец, кивнула, показывая на табуретку в углу у окна. Там была тень, свет лампы кружком ложился на середину стола. Девочка села, опуская лицо и поправляя вырез на груди. Ничего себе, удивилась Наталья, экое ребенку богатство. И ломая, затушила сигарету в граненой пепельнице.

- Ты... И сколько уже?

- Три. Почти.

- Ох, черт.

В полумраке за теплым светом Наталья наполовину видела, наполовину вспоминала - тени под глазами, впалые высокие скулы, обметанные сухие губы. И эта грудь. И ее - извините, и бегом в туалет. А он дурак, знает ли? Понял ли? Чтоб не молчать, спросила утвердительно:

- Отец - Каменев?

- Не знаю, - ответила Инга.

Наталья открыла рот. Дернула за шнурок, поднимая лампу. Свет расширился, открывая хмурое лицо, сведенные упрямые брови над черными глазами в жестких густых ресницах.

- Вот это номер. Как не знаешь? Погоди, ну да, я понимаю, как. Но мне зачем говоришь это?

- Это правда.

- И ему ты ее скажешь? Свою правду?

Глаза на худом лице полыхнули испугом. Руки смялись на столе, стискивая друг друга.