Читать «Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея» онлайн - страница 19

Докучаев разработал программу и смету, земство выделило финансирование, к сожалению слишком скудное. Заработать на оценке земель было невозможно, и Докучаеву пришлось искать бескорыстных, как он сам, помощников.

Весной 1882 года Докучаев зашёл в свою минералогическую лабораторию, где трое вчерашних студентов выполняли анализы почвы для его докторской работы, сел на стул верхом и затянулся папиросой.

– Есть работа, – начал Докучаев. – Надо ехать в поле на исследование… Поедете?

– Куда?

– В Нижегородскую губернию.

Все трое без размышлений ответили согласием. Докучаев сказал, что надо бы подготовиться, собрать литературу, снарядиться. Этим беседа и закончилась.

Только перед самым выездом он отправился с помощниками за город и показал, как брать образцы. Предстояло копать особые ямки, чтобы захватить дерновину, почву, подпочву и переходные слои. Из одной ямки надо было брать сто-двести граммов земли, но сами ямки копать часто. «Если брать с гор, то надо брать с вершины, средины и подножия», – записывал один из учеников.

Ямками дело не ограничилось. Докучаев считал почву особым естественным телом, в образовании которого участвуют все царства природы. Поэтому помощникам предстояло собирать сведения о геологических породах, о фауне и флоре, записывать особенности рельефа и климата, а заодно уточнять экономические характеристики. Докучаев составил целый катехизис – список вопросов для крестьян: сколько они снимают с поля зерна, соломы и мякины, сколько кладут навоза для удобрения.

Напоследок он дал помощникам несколько наставлений житейского характера, особенно советовал, чтобы «зря не болтали».

В Нижегородской губернии было одиннадцать уездов. Каждому помощнику за лето предстояло описать один.

Земство выдало сотрудникам Докучаева бумаги с разрешением останавливаться в сельских домах, брать проводников, копать небольшие ямки, и экспедиция началась.

На себя Докучаев возложил общее руководство; он ездил от одного уезда к другому, корректировал наблюдения, добавлял свои: «Не лишним считаем заметить здесь, что в овраге, известном под именем Старая Щель, обнажилось какое-то старинное кладбище, о котором не сохранилось никаких преданий. Обитатели этого кладбища, – скелеты, – лежат не согласно с обычаями православной церкви».

Докучаев был жёстким начальником. По словам помощника, он заставлял их работать как волов, выжимал всё до последней капли, платил гроши, но и взамен давал немало полезных знаний и навыков. Другой помощник писал, что рука Докучаева была «далеко не лёгкой» и нередко его сотрудники доходили до нервного состояния. Один раз едва не случился разрыв отношений, но конфликт удалось замять. Третий участник экспедиции вспоминал, как Докучаев проверял работу.

В условленный день мы съехались в главной нашей резиденции, уездном городе Семёнове. Здесь В. В. устроил нам полный экзамен; расспросив нас, как ведём исследования, где мы были, и что нами сделано, осмотрел наши коллекции. Всё сошло хорошо. Досталось только коллекции валунов. Боясь что-либо пропустить, мы, каждый в отдельности, очень усердно собирали попадавшиеся повсюду валунчики. Просмотрев первые образцы и определив их, В. В. добрую половину остальных, как идентичных, повыбросал за окно, приговаривая при этом: «швырк-штейн! швырк-штейн!».