Читать «Извлечение из рецензии Ф Человекова» онлайн

Пришвин Михаил

Извлечение из рецензии Ф Человекова

Михаил Пришвин

Извлечение из рецензии Ф. Человекова

Читателю журнала "Октябрь" Михаил Пришвин открылся как автор написанного на жестком, почти натуралистическом материале очерка "Девятая ель" (1930, № 3), которому автор дал неожиданный подзаголовок "поэма". Это совсем иной Пришвин, далекий от закрепившегося за ним амплуа исследователя и восторженного описателя русской природы.

Много позже, накануне Великой Отечественной войны, в журнале появится романтическая повесть "Неодетая весна" (1940, №№ 4-5). Теперь-то мы знаем, что все эти годы Пришвин вел страшные в своей откровенности дневники, рассказывая о государственной политике раскулачивания, разрушении храмов и уничтожении духовенства, разгроме интеллигенции. Несколько десятилетий дневники прятались близкими писателя в тайниках и начали публиковаться журналом "Октябрь" лишь с 1989 года.

Но в "Неодетой весне" Пришвин намеренно уходит от социального. Именно таким его увидел Андрей Платонов - поэтом, убегающим от действительности, и осудил мягко, но решительно.

Нам кажется интересным спор с Пришвиным Платонова-критика, поэтому мы приводим извлечения из его рецензии на "Неодетую весну", подписанной псевдонимом Ф. Человеков.

...Не укротившись оседлостью в Загорске, автор устроил себе дом на колесах, то есть соорудил на кузове грузового автомобиля жилище "из двойной девятимиллиметровой фанеры" и собрался в путешествие.

...Чтобы использовать крепкий утренний наст и успеть добраться до "страны непуганых птиц и зверей", пора было выезжать. Кот на крыше торопил путешественников, последних же ожидали вдали непуганые птицы и звери. Скажем здесь, между прочим, что настойчивое, постоянное упоминание этой вещи "страны непуганых птиц и зверей" - кажется нам самохарактеристикой испуганного человека; возможно, что у человека есть основание для испуга, возможно, что у него есть причина искать эту "непуганую" страну, созерцая с раздражением, страхом или в отвращении современный человеческий род. Но, несомненно, стремление уйти в "непуганую" страну, укрыться там хотя бы на время, содержит в себе недоброе чувство - отделиться от людей и сбросить с себя нагрузку общей участи из-за неуверенности, что деятельность людей приведет их к истине, к высшему благу, к прекрасной жизни. Эту оговорку мы делаем не по отношению к М. М. Пришвину, а по отношению к философии ухода в страну непуганых птиц и зверей. Мы занимаемся здесь не осуждением, а лишь изложением своего понимания и впечатления.

...Рассмотрим - является ли дорога в страну непуганых птиц и зверей тем путем, на котором хотя бы некоторые, пусть своеобразные, исключительные, люди могут найти свою судьбу, свое счастье и свое жизненное призвание. Эта дорога в страну непуганой природы является давней темой М. М. Пришвина; он давно зовет туда за собой читателей; посмотрим же, есть ли смысл и польза направляться туда вслед за писателем-путешественником.

...повесть-путешествие построена в виде серии небольших глав. М. М. Пришвин записывал в эти главы все явления и обстоятельства неодетой весны ... описывается блаженная возможность выпить чаю на "темнозорьке" после хорошего сна, когда кажется, "будто в сжатом моем кулаке находится какой-то чудесный театр, и по мере того как зорька разгорается, я разжимаю кулак и показываю на весь мир величайшее действие..."