Читать «Из югославской прозы» онлайн - страница 4

…Лисенок (Владимир Петрович) рос на войне, как и большинство из нас; на службе военной не бывал, женатым тоже, а девушка — где живут наши девушки?

Похоронили мы Лисенка рядом с его ногою. Залп в небо — наше аминь.

И только тут увидели: малая и большая могила — словно отец и сын лежат рядом. Наш Лисенок в земле нашел свое продолжение.

Вверх и вниз

Мы тронулись с короткой, вечно подстриженной травы, с узкого плато, языком протянувшимся от горных громад: настоящая взлетная полоса для кобчиков.

Под нами клубились белые пряди облаков и плыли сизо-синие округлые вершины гор поменьше. Горизонт замыкался котлом, края которого мы не могли различить. Кругом непрерывно все менялось; неведомые существа затеяли внизу игру: скрытым движением они перебрасывались шарами облаков, головы их становились громадными, выгибались серые хребты исполинских животных, приходили в движение руки и ноги, огромные животы, странные черные волосы, а потом отбеленные пасмы снова все проглатывали.

Теснясь по краям скал, мы согревали дыханием пальцы, в костях наших еще сидела проведенная в горах ночь. Отощавшие, едва державшиеся на ногах, с давно уже пустыми желудками, мы таращили глаза на переменчивую игру облаков.

Бесконечность манит и волнует нас; неутолимая жажда действия жжет душу; по телу пробегает дрожь нетерпения и силы; мы ведь понимаем: по краям котла стоит много наших, с разных сторон мы обрушимся на равнину, располосуем ее и этой же ночью пойдем на штурм Гацко.

Раздался свист, пронзительный, громкий, ударом бича он обрушился в пропасть. Тут засвистели все, резко, в два пальца — это была утренняя перекличка. В конце мы уже просто по-обезьяньему ревели над бездной. Смолкли внезапно — и каждый, от командира до простого бойца, обратился к себе.

Хочется пить, и мы лижем острую траву — стараясь не порезать язык. Кто-то вырвал ком земли и швырнул вниз…

Когда колонна уже двинулась, мы увидели солнце. Оно быстро, будто молодой козел, мелькнуло в проеме между скал, окрасило их и на мгновенье замерло, чуть покачиваясь, в каменной развилке, а потом тронулось вслед за нами.

Кругом горные сосны — маленькие карликовые деревца. Дерево это неизменно предвещает нищету, там, где оно растет, люди не живут; оно ведет в высокогорную пустыню.

И все же маленькие сосенки вызывают у нас уважение; скорчившись, они судорожно цепляются за скалы, им всегда недостает солнца и влаги; они растут небольшими купами, скрадывая плешивость гор и пряча нас от самолетов. Ночи холодные, а под соснами всегда найдешь сушняк; ветки весело трещат, отдавая свою смолу, отогревая застывшую кровь и возвращая нас к жизни.

Ноги не слушаются, вбиваем шаги в крутой скат; тормозим до боли в пояснице; винтовки все время лезут вперед — мушки царапают щеки. Измученные спуском, мы зеваем, потягиваемся, на ходу разгоняя усталость.

Начинаются равнинки, пологие ложбинки, по которым легче шагать.