Читать «Из того ли то из города...» онлайн - страница 52
Сергей Николаевич Тимофеев
Прошли они мимо, и показалось Илье, будто голос услышал: «Здравствуй, Илья Иванович!.. Ты уж не кори меня за то, что так вышло. А только знай: каждому счастья хочется, хотя немножечко, хотя глоточек маленький… Запомни это — каждому…»
Об нем и вправду речь шла, чтобы кузнецом поработал, а вот о
Бывает, выдастся день такой, что самое верное дело — и то наперекосяк делается. За что ни возьмись — лучше и не браться. Вот и у Ильи нонче: что ни задумает, все не по его задумке выходит. Уж и до поля своего по дороге добрались, а Илья все никак с духом не соберется. Одно дело — разбойником укорот дать, а другое… Хорошо, Велеслава повстречалась. Глянула, поздоровалась со всеми, рядышком с Ильей пошла — не стала на телегу садиться. Кому ж и рассказать все, как не ей? Ничего не утаил.
— Ох, Илья, Илья, — вздохнула. — Ты коня своего богатырского да одежду ратную здесь оставь. Положи вон под куст, никто не возьмет, не приметит даже. Потому как не задержишься ты у нас. Иное тебе, видно, на роду написано. А за кузнецом с женою его — пригляжу. Ты не думай, ничего такого не случится. Недолго ей и быть-то. Две-три весны — и сгорит, что лучинка… Правду она тебе сказала: «каждому счастья хочется, хотя немножечко, хотя глоточек маленький…» Куда уж меньше… Как в деревню придем, ты вот что людям скажи…
4. А ВЫСОКИЕ-ТЫ ГОРЫ СОРОЧИНСКИЕ…
Вот говаривают люди: сорока на хвосте принесла… Это когда не ведают, откуда что взялось. Так и Илья: не успели телеги из лесу выехать, а народ уж едва не навстречу бежит. Оно, конечно, ничего тут мудреного нету. Резвились себе ребятишки чьи-то в лесу, заслышали, едет кто-то, глянули — и быстрей в деревню. Их, когда случится, вершник не догонит, так бегут. Только про сороку оно как-то вроде и красивше выходит, и правдоподобнее.
Хотя птица, надо сказать, так себе. Тараторить горазда, иная баба позавидует. А уж как охотники ее не любят ее — каждый знает. Иные, в лес зайдя, коли завидят, тут же назад поворачивают — не будет добычи. Эта стрекоталка все поближе держаться норовит, да треском своим все зверье на версту окрест предупреждает, кто идет. Не любят, однако ж и не трогают, потому — поверье существует: если хвороба скорая страшная минует, то уж со счастьем навек распрощаешься, ни в одном деле проку не будет.
Только не на сорок голосистых сельчане собравшиеся похожи, скорее — на галок. Обступили, расспрашивают, а сами слова сказать не дают. Насилу угомонились. Поведал им Илья, как с Велеславой уговорено было. Разбойников поискать пришлось, следы-то поистерлись, а вот биться с ними и не пришлось совсем. Сами друг дружку порешили, как золото-серебро отнятое промеж себя делить начали. Не стал он его брать — там, на месте, и закопал. И разбойников тоже. Мешок с гривнами промеж них лежал, его и привез — кузню с мельницей обустраивать. Людей вот спасти довелось; схватили их разбойники, живота лишить собирались, да сами и… Нашел их, к дереву привязанными, совсем уже спастись отчаялись. На счастье, кузнецом оказался, Просом кличут, а жену его — Заряной. Не здешние они, из дальних мест пришли. Почему — про то разговора не было. Чего уж тут разговаривать, когда полено к полену складывается? Обещались за спасение отработать, миру на пользу, а там, глядишь, и насовсем останутся, коли приживутся. Велеславе спасибо, приютит на время.
