Читать «Из ниоткуда с любовью» онлайн - страница 202

Александр Коммари

Все бы ничего, но сцену ту с разных точек снимали как сотрудники ФСБ, так и операторы федеральных каналов (то есть тоже в какой-то мере сотрудники ФСБ), поэтому уже вечером в программе «Патологанатомия протеста» она была показана в соответствующем виде — как к сотруднику правопорядка подбегает девица с красным флагом, сотрудника толкает и тот падает на спину, суча в воздухе ботинками образца НАТО 45-го размера.

И когда Катю немедленно заарестовали, то предъявили обвинение в нападении на стража порядка при исполнении.

Дело бы в иных обстоятельствах не стоило бы и выеденного яйца, но той зимой Россия опять была в точке бифуркации, что бы это выражение ни означало, а на практике это обернулось тем, что власти очень сильно струхнули. Показалось им пусть и не надолго, что пришел час отвечать за все, что наворотили. А потом, как это у трусливых людей принято, свою трусость не могли простить — правда не себе, а другим. И поэтому решили кое-кого из протестантов для острастки другим показательно наказать. И все это было бы пустое — стоило Кате лишь позвонить, и из Гадюкино приехал бы эшелон злых русских мужиков — да и Витька-сверхсрочник только-только из Сирии вернулся, где воевал с империализмом, и привез оттуда полную подводу трофейного новейшего вооружения — потому шансов у кремлевских фактически бы не было, но тут напал на простую девушку тот комплекс, что периодически (хотя и не так часто) вообще нападает на наших русских барышень — комплекс жертвенности. Тот самый комплекс, который когда-то вел совсем других тургеневских девушек в агитаторы, бомбистки, на каторгу, а то и на виселицу. И надо же случиться такой незадаче, что и Катя решила пройти свой путь до конца, то есть сразиться с кривосудием московским в одиночку, невзирая на все то, чем ей это грозит.

Надо сказать, что в отличие от многих товарищей, в тот день бывших с ней на площади, ее в тюрьме до суда держать не стали, потому быть может, что уж больно странная картина нарисовалась даже для привыкших к вранью государственных мужей и жен — маленькая хрупкая девчушка и здоровый лоб с демонстративной повязкой на голове. Так что до суда назначили Кате домашний арест. Который она сейчас и отбывала.

Тем не менее, срок ей грозил вполне даже реальный — потому что нашли у Кати еще кое-что — сделанное братом шило с наборной пластмассовой ручкой, которое у Кати всегда было с собой на случай встречи с маньяками, которыми Москва кишит. В ходе следствия значение шила выросло до грозного холодного оружия, а сама Катя превратилась в боевика-леворадикала, олицетворенной угрозы национальной безопасности страны.

* * *

Вот в этот день вечером, она вдруг вспомнила, что не купила молока и хлеба, хотя днем из дома и выходила — отмечалась в близлежащем полицейском участке — а значит, ни горячего молока на ночь, ни бутерброда утром. Вздохнув, она оделась, взяла свой рюкзачок и вышла на лестницу. Свет на лестнице опять не горел, но Катя, как девушка смелая, не испугалась. В кармане, правда, вместо конфискованного шила лежали ножницы, обмотанные изолентой, так что Катя чувствовала себя вполне уверенно. Однако, как только дверь за ней захлопнулось и она оказалась в темноте, чья-то стальная рука прижала Катю к стене. Сердце на мгновение остановилось.