Читать «Из истории нашей Родины (Картины в рассказах и рисунках)» онлайн - страница 5

Трудна, безысходна жизнь у крестьян. Не легче она и у рабочих. Работали по двенадцать, четырнадцать, а то и шестнадцать часов в сутки. Получали за труд гроши. Денег едва хватало, чтобы не умереть с голода.

Рабочие повели борьбу за свои права.

В 1885 году в России вспыхнула одна из первых рабочих забастовок. Произошло это под Москвой, в городе Орехово-Зуеве на ткацкой фабрике фабриканта Морозова. Перепугался Морозов, стал срочно телеграфировать царским властям: «На фабрике рабочие волнуются… Почтительнейше просим принять меры к прекращению беспорядков».

К вечеру прибыли царские войска. Пришлось ткачам отступить перед силой.

Ещё более мощное выступление рабочих произошло на Обуховском оружейном заводе.

— Хватит! Натерпелись! Пусть ставки повысят, — потребовали они.

Объявили рабочие забастовку.

Хозяин завода приказал для острастки уволить двадцать шесть человек с работы.

Забегал слесарь Афанасий Никитин.

— Братцы, — кричит, — приступайте к работе. Так они нас всех уволят!

Только рабочие не послушались Афанасия Никитина, не испугались: к работе не приступили. Мало того, предъявили хозяину новое требование: уволенных немедля восстановить. Прошёл день, второй, третий. Прошла неделя, наступила вторая. Не дымит, не работает Обуховский оружейный завод. Слесарь Афанасий Никитин и вовсе перепугался.

— Братцы, — уговаривает он рабочих. — Так нет же силы в наших руках. Всё равно не будет по-нашему. Только хуже себе…

Не слушают рабочие Никитина. Прошла ещё неделя. Не прекращается забастовка.

Вызвал тогда хозяин войска. Окружили солдаты завод. Но не сдались рабочие. Построили баррикады, приготовились к бою.

— Братцы, — не унимается Афанасий Никитин. — Пожалейте себя. Братцы, нас же солдаты, как зайцев…

Двинулись солдаты на баррикады, открыли стрельбу. А что у рабочих? Камни да доски. Продержались полдня на баррикадах, сломили войска рабочих.

Арестовали в этот день восемьсот человек. Судили. Многих отправили в Сибирь — на каторгу.

Так ничего и не добились рабочие.

— Говорили, предупреждал, — опять завёл про своё Афанасий Никитин. — Нет же силы в наших руках. Не стоило начинать.

— Начинать, говоришь, не стоило!? — возмущались рабочие.

— Да в любом деле главное, чтобы начать. Силы, говоришь, нет? Эх, ты! Сила в народе могучая, богатырская. Погоди, придёт время — покажет народ себя!

В лесу у Емельяновки

еревня Емельяновна лежала в стороне от проезжих дорог, верстах в трёх от Петрограда. За деревней — лес, сразу за лесом — берег Финского залива.

Ничем не примечательна Емельяновна: домов в ней немного, жители мирные. Никаких историй, никаких происшествий. И лес как лес, ничего в нём особенного: сосна да берёза, кусты колючей малины, заросль орешника. Редко кто забредал сюда из прохожих.

И вдруг…

Крутился однажды местный мальчишка Санька Лапин около леса, глянул — двое неизвестных. Прошли неизвестные полем, осмотрелись по сторонам, скрылись в орешнике.

«Кто бы это? — подумал Санька. — Парни молодые, здоровые. Вдруг разбойники?»