Читать «Из дневника военного врача» онлайн - страница 14

26. VІІ. Почти месяц, как из дому ничего нет. Жду каждый день, однако пусто и пусто. На самолете не достать. Что там? Наши воюют. Уже летали на Кенигсберг, Тильзит. Мне кажется, что здесь погода хуже, чем в тех местах, где были раньше. Вчера была холодная ночь, сегодня теплее. Уже сегодня начали жать рожь. Ячмень и другие культуры слабые.

Ночью частая перестрелка. А в лесах много шастает фрицев.

30. VІІ. Тихое хмурое утро. Ступишь шаг, и он гулко отзывается в лесу. Из далеких хуторов слышны голоса петухов. Сонно на стоянках. Я жду «дуглас». Побрился, почитал. Наконец пришел. Мы садимся и выруливаем на старт. Пилот дает газ, и мы побежали. Снизу слышно, как гремит под колесами земля. Я сижу с правой стороны и смотрю в окно. Мелькает клевер. Пробежали взлетную полосу, мелькнули наша КП, стоянки. Правое крыло поднялось, и мне показалось, что мы оторвались. Не успел я как следует посмотреть на землю, как с правого бока что-то треснуло и мы куда-то полетели. Я левым плечом и головой стукнулся кому-то в спину и прилег. Мешки, чемоданы и приборы перемешались с людьми. Была доля секунды, когда я, лежавший, ждал еще сильнейшего удара, крови, а может, и повреждения.

Прошел миг. Я поднял голову. За окном колосья ржи. Я подхватился — и в дверь. Выбежал в поле. Трещит под ногами камыш, рожь.

— Не взорвется? Не будет гореть?..

— Пилот.

Пилот высунул голову из рубки. Страх перекосил его загорелое медное лицо. Я посмотрел в левую сторону. Стабилизатор проломлен, левого крыла нет. Двор, гряды табака и ржи перемешаны и сдвинуты под самолет. У дома покосилась крыша на левую сторону, а сени и хлев будто перепугались армады самолетов и отскочили подальше, разломавшись по углам. На улице стояли перепуганные жители дома. Мы вытащили все свое из самолета.

— Прилетели!

— В Моздок я больше не ездок!

— Нога болит.

— Руки не чувствую. Колено!..

— Зубы выбил!

Я перевязал раненых. Поехал на КП. Лег на сено и стал думать. В высоте виднелись макушки тонких сосен. Они не шевелились.

Через некоторое время я обдумал все, что случилось. Еще один волосок — и был бы конец. Я побыл в деревне, и у меня появилась какая-то злость. Мне захо­телось сесть на самый быстроходный самолет и полететь.

Второй «дуглас» прилетел вечером. Сели и еле-еле оторвались в конце взлет­ного поля.

Алитус (Алита). Районный городок. На правом берегу Немана аэродром. Берега обрывистые, высокие. Внизу течет бурный, быстрый Неман. Непроиз­вольно вырвались слова Я. Коласа:

Гэй ты, Нёман, наша рэка,

Поіш ты і корміш нас...

Наверное, там, вверху, в Беларуси, он и лучше, и богаче. Здесь, если честно, на песке он мало кормит. Зато много немцев напоил до самой смерти. Мы сидим на берегу, а «Нормандия» напротив.

Только сейчас я вспомнил вчерашний момент. Мы летим, а к самому крылу пристроился француз на Яке и, как на рисунке, идет, усмехается, поднимает руку. А «ячок» разукрашенный. Потом он рванулся вперед и пошел с набором вверх.