Читать «Идущие на смерть» онлайн - страница 31

– Вам куда?! – Седенькая бабушка попыталась закрыть чахлой грудью вход.

Майор сунул старушке в нос удостоверение и уверенно зашагал наверх по ступеням.

– Бахилы надень! – крикнула бабушка вслед, но как-то вяло, без огонька. Полиции она страшилась больше, чем случайных проходимцев.

Ершов не без труда нашел искомую палату. По настоянию полиции раненый лежал в одноместном люксе. Другую отдельную палату занимала изнасилованная прошлой ночью женщина. Больше всего следователь не любил допрашивать пострадавших в больнице. За долгие годы работы в органах он заметил характерную деталь. Все потерпевшие, оказавшись на больничной койке, немедленно начинали играть роль умирающего Овода. Бледные лица, тихий голос исповедующегося героя, скорбный взгляд. Чтобы добиться вразумительных показаний, требовалось надевать горькую мину мужественного мента и сурово играть скулами. При несоблюдении данного протокола граждане обижались.

Водитель оказался приятным исключением из общего правила. Он самозабвенно ругал наркоманов и честил правительство, которое вместо того, чтобы вешать ублюдков на фонарных столбах, объявляет их больными людьми, требует от честных граждан какого-то там сочувствия! Он напоминал человекообразную обезьяну, а лежащие поверх больничного одеяла мосластые длинные руки вызывали ассоциации с дикой первобытной силой.

Ершов грубо перебил излияния водителя и задал прямой вопрос:

– Какого телосложения был нападавший?

– Дохляк! – презрительно сморщился водитель. – Ростом чуть ниже вас и худее в два раза. Одно слово – наркоман!

– Он был одет?

– А как же?! Голого я бы в автобус не пустил!

– Вы ведь пытались с ним драться?

– Черт его побери, скотина обдолбанная! – Глубокие морщины прорезали низкий лоб. – Это все зелье их поганое! Сильный, как бычок годовалый! Кто их разберет, чем они ширяются?!

– Почему вы считаете, что нападавший был наркоманом?

– А кто же он еще?! – Мужчина сердито засопел. – Точно говорю, под кайфом он был!

– Вы смогли бы узнать этого человека по фото?

– Темно было… Думаю, да! Хотя в его роже что-то нечеловеческое было, понимаете?!

– Не совсем…

– Губы у него были простудой обгажены, раздулись, что у того негра. Глаза пустые, будто мертвяк с кладбища, а рожа темная…

– Что значит – темная?! Может быть, кавказец?

– Н-нет! – поморщился человек. – Этих я хорошо знаю, в армии с ними два года служил. Вроде наш, русский, но лицо черное, словно закопченное!

– Особых примет не заметили? Шрам, родимое пятно…

– Точно! – Парень стукнул чугунным кулаком по кровати так, что загудели стойки. – У него пятно во всю башку родимое было. Я вначале подумал, что грязью рожа заляпана…

– Это уже кое-что! Спасибо за помощь!

Ершов покинул палату. Он нервно покусывал кончик авторучки, что являлось признаком крайнего раздражения. Дело становилось все более запутанным, хотя родимое пятно на лице пострадавший мог спутать с синяком. Но примета важная. Он нашел вотчину главврача в конце длинного коридора. На табличке было написано «Ройзман Е.М.».

Следователь стукнул костяшками пальцев по двери, не дожидаясь ответа, зашел в кабинет. Осанистый брюнет лет пятидесяти сидел за столом с несчастным выражением лица. Многовековая генетическая скорбь делала его немного похожим на Альберта Эйнштейна. Только моложе и без усов. Он устало выслушивал худенького усатого дядечку. Тот наскакивал на доктора, как боевой петух.