Читать «Идеальный мерзавец» онлайн - страница 124

— Твое платье, Вера! — ахают другие подружки.

— Вера хочет домой, — говорит им вместо меня Зоя.

— Вернучик, а как же потанцевать с женихом? — масляный голос Юры возвращает меня с небес на землю.

Здесь все. Они меня искали, а я…

Вижу, как Марк пробирается сквозь толпу людей, и при виде Юры его глаза сужаются.

Разворачиваюсь и сама бегу на выход из клуба. Все равно, несмотря на голоса, шум и музыку, слышу то, от чего внутренности скручивает узлом.

— Мои поздравления, — цедит Марк сквозь зубы.

А после только женский визг и крики:

— Мужчина, что вы делаете?!

— Мужчина, остановитесь! Ему же больно!

— Юра! Юра! Наших бьют!

Музыка резко прерывается, и под крики и звон битой посуды на улице меня таки выворачивает наизнанку.

*****

— Чай или кофе?

Смотрю на заспанную продавщицу в больничном кафетерии и не понимаю ее слов. Я стою перед ней, и она ждет, когда я сделаю заказ.

— Девушка, вы здесь вообще-то не одна. Чай будете или кофе?

— Вера, Вера!

Оборачиваюсь на крик. Родители Юры бегут мне навстречу. Моя мама с трудом поспевает за ними. При виде того, что стало с платьем после драки, свидания в туалете и бега через танцпол, мама бледнеет, потом ее лицо краснеет от едва сдерживаемого гнева.

Веду их в палату к Юре, хотя они засыпают меня вопросами, я отделываюсь всего лишь кивками. Юра поворачивает к нам свою голову. Выглядит он действительно ужасно.

Раньше, чем он скажет хоть слово, я произношу первой:

— Мне жаль, что так вышло. А еще мне жаль, что я все-таки вышла за тебя.

Стягиваю кольцо с пальца.

— Верунчик… — шепчет мама. — Это все нервы, Верунчик. Пойдем, я тебе валерьяночки попрошу.

Не смотрю на нее, смотрю на свекра и свекровь, чье лицо меняется буквально на глазах. Я могу ее понять. Такую, как я, я бы выгнала взашей.

— Простите, что не сделала этого раньше.

— Ах ты, прошмандовка! — несется мне в след.

Я выхожу из палаты.

— Подождите, постойте, я все выясню, я верну… Верунчик! Вера!

Предсказуемо, что Юра даже не сказал ни слова. Мне следовало решиться раньше, чем я рухнула на самое дно, но лучше поздно, чем никогда.

Мама хватает меня за руку и больно дергает на себя. Резко разворачиваюсь к ней и, наконец, выговариваю все. И за детство, когда «мама знает лучше», и за юношество, когда «маму надо слушать, мама плохого не посоветует». За всю жизнь, в которой я приняла не так-то много самостоятельных решений, но они — мои, а не чужие. Потому что и жизнь моя. И теперь я не намерена позволять никому управлять ею так, как хочется кому-то другому.

Я больше не буду той, кто не может сделать выбор в самолете между курицей и рыбой, не буду доедать все, потому что «мама старалась, готовила, разве ты не любишь маму?», не буду выбирать тех мужчин, которым плевать на мои желания и чувства. И не позволю, никому больше не позволю решать за меня, с кем жить и за кого выходить замуж. Пусть я сто раз ошибусь, пусть набью шишки, но они будут мои. Мои ошибки — и мне за них отвечать.

Мама стоит бледная и шокированная.