Читать «Игнатий Антиохийский. Епископ–мученик и происхождение епископата» онлайн - страница 68

Но от князя века сего была скрыта девственность Марии и то, что она родила, как и смерть Господа — три тайны, о которых следовало кричать, но они свершились в безмолвии Божьем. Как же они открылись векам? Звезда воссияла на небе ярче всех звезд, и свет ее был неизреченный, а новизна ее произвела изумление. Все прочие звезды вместе с солнцем и луной составили как бы хор вокруг этой звезды, а она разливала свет свой на все. И было смущение, откуда это новое, непохожее на те звезды, явление. С этого времени стала падать всякая магия и все узы зла разрываться, незнания проходить, и древнее царство распадаться: так как Бог явился по–человечески для обновления вечной жизни, и получало начало то, что было приготовлено у Бога. С этого времени все было в колебании, так как дело шло о разрушении смерти^[207].

Образы духовенства, надетые на плоть tupoi Отца, Сына и Духа как епископа, дьяконов, и пресвитеров, совершающих мистериальную драму, христианскую евхаристию, совершают апотропическое действие: они реализуют эсхатологическую надежду через свое апотропическое изображение божественных существ, которые разрушают «древнее царство» и расторгают «всякую магию» в «обновлении вечной жизни»^[208].

Таким образом, у Игнатия было видение ekklesia, воссозданного наподобие мистериального культа, где достигается как союз с божественным, так и согласие или homonoia между различными общинами и внутри общин, носящих общее имя христиан. Так евхаристия как мистериальная постановка преодолела бы разделение церкви в Антиохии Сирийской и везде, где такие разделения были отражены в церковной жизни Малой Азии. Кроме того, в постановке мученической процессии раскрылось отдельное убедительное красноречие для реализации понимания Игнатием жизни и богословия церквей Малой Азии, к которым он обратился в своих письмах.

Но как они первоначально ответили на его радикальную секуляризацию церковного управления в понятиях языческих обществ его эллинистических современников? Как и почему они пришли к соглашению с радикальным предложением Игнатия?

Ключевой фигурой в нашем ответе на этот вопрос будет Поликарп, как мы увидим это и в его письме к филиппийцам, и в письме Игнатия к нему лично. Но прежде, чем мы обоснуем свой ответ, нам следует сначала решить вопрос с недавними нападками на подлинность средней редакции и роль Поликарпа в первоначальном сборе литературного корпуса Игнатия. Как мы увидим, Послание к Филиппийцам Поликарпа и его целостность представляют собой центральный предмет обсуждения подлинности средней редакции.

5. Нападки на подлинность писем Игнатия в наше время

Работавшие независимо друг от друга Лайтфут и Цан, пришли к согласию по письмам Игнатия в конце XIX столетия, и их выводы не оспаривались до второй половины XX столетия. Оба эти автора более или менее согласились на общих основаниях, что существовало семь подлинных писем епископа–мученика Игнатия, который жил и умер во время правления Траяна, как об этом свидетельствовал Евсевий. Поначалу все считали, что это решение проблемы с письмами Игнатия успешно завершило продолжающийся спор по поводу подлинности средней редакции, текст которой успешно восстановили Ашер и Восс. В этой главе мы исследуем некоторые недавние нападки на подлинность средней редакции, авторы которых пытались оспорить заключение Лайтфута–Цана.