Читать «Иван Ефремов. Звездные Корабли. Туманность Андромеды» онлайн - страница 2

Историк, знаток Африки, эллинской культуры, он проникал взглядом в далекое прошлое Египта или Эллады, во дворцы фараонов и тайные святилища жрецов (дилогия «Великая Дуга», «Лезвие бритвы», «Тайс Афинская»).

И, наконец, писатель с мировым именем, мыслитель, с острым восприятием мира, с глубиной суждения о сути вещей. Конечно, Ефремов прежде всего был ученым, оставался им и в литературе, своим воображением художника порой совершенно неожиданно пробуждая мысли даже в далеких ему областях науки.

Так, по словам члена-корреспондента Академии Наук СССР Ю. Н. Денисюка, рассказ И. Ефремова «Тень Минувшего» подсказал ему идею разработки метода объемной голографии. И много лет спустя, при обсуждении творчества писателя, в фойе демонстрировалась усыпанная драгоценными камнями шапка Мономаха, которой там на самом деле... не было. Это объемное изображение казалось «тенью минувшего».

Да, Ефремову было что сказать читателям. И он многое сказал, но лично мне врезались в память такие его слова: «Какой нелепый сдвиг фаз. Когда интеллект человека достигает наибольшего расцвета, обретены знания и опыт жизни, когда возможно больше отдать людям, физические силы оставляют нас...»

Ефремов-писатель собирался продолжить роман «Туманность Андромеды», создав рассказ «Сердце Змеи» как одну из продолжающих его глав. Ефремов-ученый готовил научную работу «Палеонтология». Он слишком рано ушел от нас, но сделал за десятерых.

Его заметили как ученого в 1927 году, как писателя — в 1944-м. И ученый, придя в литературу, оставил в ней след подобно профессору химии Александру Бородину в музыке.

Один из самых известных романов И. Ефремова, «Туманность Андромеды» (1955—1956), выходил в нашей стране и за рубежом несчетное количество раз. Мне вспоминаются некоторые наши с Иваном Антоновичем беседы в пору, когда зрел его замысел будущего романа.

В то время я часто писал предисловия к издававшимся у нас в стране произведениям некоторых западных фантастов и из поездок за рубеж привозил их последние издания.

Иван Антонович хорошо владел английским языком, в свою очередь, внимательно следил за зарубежными новинками. И мы часто обсуждали их и даже выступили в 1958 году с совместным докладом о зарубежной фантастике на Всесоюзном совещании писателей-фантастов.

«Я тогда прочел подряд десятка полтора-два романов современных западных, главным образом американских, фантастов. После этого у меня возникло отчетливое и настойчивое желание дать свою концепцию, свое художественное изображение будущего, противоположное трактовке этих книг, философски и социологически несостоятельных»,— вспоминал Ефремов о том времени.

Он задумал тогда противопоставить свой светлый роман, заглядывающий в коммунистическое будущее, «диким джунглям» непроходимого пессимизма американской фантастики, предрекавшей гибель цивилизации и одичание человечества, или пугавшей обывателя на своих страницах кровожадными монстрами, хищными, ядовитыми растениями, или проникнутой идеями защиты капитализма, будто бы распространившегося на всю Галактику.