Читать «Иван Бабушкин — рабочий-большевик» онлайн - страница 102

сле обеда не являться на работу. Большинство вполне согласилось

с листками, и в 12 часов рабочие пошли по домам, за исключением

нескольких человек, направившихся в церковь. Товарищи не дрема­

ли, и вскоре на воротах появилась грозная надпись мелом, что, если

кто осмелится пойти на работу после обеда, тому придётся жалеть

о своём поступке. Дальше следовало не менее грозное предостере­

жение тому, кто осмелится стирать с ворот мел. Около часу дня со­

бралась группа рабочих - человек 50 - около ворот, но надпись удер­

живала всех от желания пойти в мастерские; мало этого: сторож, 86

видя столько народу, боялся исполнить приказание отметчика и жан­

дарма и не стирал написанного на воротах... Раздавались иронические

восклицания, настроение было целиком за написанное, и многие вос­

хваляли написавших, хотя виновники стояли тут же и продолжали на­

страивать толпу. Прогудел последний гудок, но ворота всё были запер­

ты. Наконец, явился жандармский офицер и открыл ворота, но жела­

ющих работать оказалось очень мало, да и те, которые вошли во двор, чувствовали себя очень неважно, и их в скорости выручил тот же жан­

дармский офицер, выгнавши на улицу, и мастерские закрылись до за­

втрашнего дня. Редко бывали в году такие дни, когда железнодорож­

ные мастерские стояли без рабочих. Бывало, суббота ли, воскресенье

или другой какой большой праздник, работы всё равно производили

как сверхурочные, а тут на тебе: все мастерские без живого существа, это довольно выразительно. Комитет собирал сведения о настроении: чувствовалось что-то особенное, и все ждали другого дня.

На другой день волнение продолжало расти, и работы продол­

жались только фиктивно. Стояло большинство верстаков, станков...

вагонов и паровозов. Браться за работу никто не хотел. Вскоре поя­

вилось объявление о том, что за целый день 25 июня платить не бу­

дут, а только за полдня. Это окончательно прекратило всякую воз­

можность продолжать работу, и часть мастеровых, а потом и все по­

бросали работу и ушли домой. От комитета появились в большом

количестве листки; полиция и жандармы были на ногах и пускали

в ход зубатовские приёмы. Работы возобновились. Однако волнения

не прекращались всю неделю и, кажется, перекинулись через вос­

кресенье на следующую неделю. За это время полиция и жандар­

мы продолжали высматривать более беспокойных рабочих и запи­

сывать их фамилии. Наконец, волнения начали затихать, и всё пред­

вещало мир и спокойствие, но всё это было нарушено жандарма­

ми. Окончив вечером работу, мастеровые со всех сторон спешили

к выходным воротам. Лишь только часть их подступила к воротам, как навстречу выбежал офицер с обнажённой шашкой и крикнул:

«стой!». Рабочие оторопели, солдаты с ружьями оцепили рабочих, и

тут же, как из-под земли выросли пристава, и началось деление ра­

бочих: записанных в книжках у приставов рабочих отводили в сто­