Читать «И расцветает любовь» онлайн - страница 62

Вчера вечером он, пересилив себя, набрал ее домашний номер, но на том конце провода было занято. Отрывистые гудки били по барабанным перепонкам, сводя с ума. «Она продолжает спокойно жить, общаться с людьми… без меня», — злился он, швыряя трубку на рычаг. «Но ты же сам ее отпустил, — возражал голос разума. — В конце концов, подожди немного, перезвони». Но душевная рана была слишком глубокой, чтобы внять этим доводам.

Ночь прошла без сна. Тяжелая, бесконечная ночь, заставившая его многое обдумать и проанализировать. Он вспомнил, как в сумраке комнаты на фоне окна рисовал ее тонкую талию. Как жадно вдыхал ее запах — запах медуницы, оставшийся на его футболке. Той самой, в которой Ангелина готовила мыло. Иногда он забывался коротким, беспокойным сном на несколько минут. А потом, проснувшись, произносил короткую молитву: «Господи, пусть она будет счастлива… Дай ей то, что для нее полезно, что принесет ей радость и покой». И снова и снова ненавидел себя. Ненавидел за эти проклятые костыли, за нехватку сил и долгое восстановление. Он мог бы поехать за ней и попросить ее остаться. Сжать в крепких объятиях и сказать, что любит, что не может ее отпустить. Но организм все еще был слаб, а ноги не слушались, и все, что ему оставалось — сидеть в этой комнате, как дикий зверь в клетке, и злиться на самого себя.

Он яростно откинул костыли, и они, ударившись о стену, с грохотом повалились на пол.

— Слабак! — выпалил он. — Жалкий слабак! Ты потерял ее, как последний идиот!

Он бросил презрительный взгляд на свое отражение в зеркале.

— Посмотри на себя! Нравится такая жизнь? Ничтожество! Ты ни на что не способен!

«Я отпускаю тебя», — тяжелым молотом ударили по голове слова. Как просто, как легко он их произнес! «Я отпускаю тебя». Он сам, по собственной глупости, выпустил свое счастье из рук. И почему только сейчас, вдали от Ангелины, все тщательно взвесив и сотню раз обдумав, он понял, что не сможет жить без нее? Дышать без нее, есть без нее, спать без нее? Все теряет смысл, если рядом нет ее. Глупец! Ничтожество! Как он смог ее отпустить!

Герман поднял один из костылей и запустил им прямо в зеркало. С диким звоном на пол посыпались мелкие кусочки. Через мгновение туда же полетели осколки от вазы и другие вещи, которые он в ярости швырял на пол.

— Неудачник! Ты ее недостоин!

На шум и крики прибежала Вера Петровна, — с мокрым от дождя зонтом. Она не должна была прийти так рано и застать его в таком ужасном состоянии. Но она пришла пораньше и стояла теперь в ужасе. Женщина впервые видела своего спокойного, уравновешенного сына таким взбешенным и сломленным. Конечно, после комы у него случались приступы ярости и самобичевания, но они, как правило, проходили быстро и без особых проблем. Сейчас же до него невозможно было достучаться, казалось, он совсем не замечает ее. Герман был невменяем в своем отчаянии, и ничто не могло ему помочь. Он знал не понаслышке: когда болит душа — все лекарства бессильны. Исцелить ее может лишь взгляд любимых глаз, легкое прикосновение руки дорогого человека, его добрая улыбка. Но Ангелина была сейчас далеко от него и, быть может, страшно обижена, возможно, они никогда уже не увидятся. И каждая мысль об этом впивалась в сердце, как острый кинжал, нанося удар за ударом, делая и без того кровоточащие раны все глубже и глубже.