Читать «И нас качают те же волны» онлайн - страница 42

По не писаной традиции, подобные мероприятия заканчивались чаепитием с участниками. А далее – последовал обмен семенами-саженцами, разговоры по душам, визиты в гости друг к другу. Пришло время, когда и помощи начали друг у друга просить по мелочам и разным поводам.

С мужем Зоя познакомилась, когда ей уже исполнилось 25. Случилось это на августовском совещании учителей, в секции словесников, где она делала обзор новинок художественной литературы (после института в школе она отработала только положенные после распределения три года, поняла – не ее стезя, и ушла в библиотеку). Владислав Николаевич был старше на пять лет, в школе проработал всю свою недолгую жизнь. Он даже до должности директора дорос, хотя для словесника это не характерно.

Недолгий период ухаживания завершился свадьбой. Большой любви, конечно, не случилось, была взаимная симпатия двух интеллигентных людей и, с обеих сторон, чувство назревшей необходимости создавать семью. Он был единственным сыном, как Зоя – единственной дочерью, отцы у обоих уже умерли. Мама Влада прихварывала, и жить молодые решили с нею, там и протекла их семейная жизнь, вполне благополучная.

Мужу едва исполнилось пятьдесят три, когда его не стало: инфаркт. Это было первое большое горе в жизни Зои Васильевны, но тогда была жива мама. Вместе тянули-доучивали детей, впрочем, уже достаточно взрослых: Мише – двадцать два, Лене – восемнадцать. Вернулись к ней, а прежний свой дом, бывший родительский мужа, сдавали внаем – неплохое подспорье. Горе пережили вместе, а это – уже полгоря.

Когда через шесть лет от инсульта умерла мама, Зоя Васильевна переживала его одна: Миша, закончивший мореходное училище, был в « загранке», и на похороны выбраться не смог. Лена, вышедшая замуж первый раз в двадцать один год, через два года развелась, но, вкусив самостоятельности, продолжала жить в доме отца, под мамино крыло возвратиться не захотела. В то время, когда умерла бабушка, у нее протекал медовый месяц со вторым мужем, и даже в первые сорок дней ночевать у матери она не могла, вернее, не хотела: считала все эти деликатные моменты сантиментами и предрассудками. Молодость и смерть – вещи трудносовместимые, но надо признать, что некоторая душевная черствость Леночке была присуща.

Тут-то подруги и подставили свои верные хрупкие плечи: и поминки, и на кладбище, и ночевки по очереди. После сороковин Люся сказала: «Я, конечно, могу к тебе ходить, но ведь когда-то надо начинать привыкать».

И она начала привыкать. Днем – работа, а ночи текли в полубодрствовании-полусне: читала, включала телевизор, пила водичку, корвалол, бродила по комнатам. Вымотавшись за несколько ночей без сна, в какую-то ночь как в пропасть проваливалась – отсыпалась. Снотворное принимать не решалась – боялась проспать, не услышав будильника, и опоздать на работу.