Читать «И нас качают те же волны» онлайн - страница 34

– Бедная Нина! Так и живет в грехе! – иногда вымучивала шутку Люся. Свекры сначала приносили деньги – вроде как алименты (откуда там быть алиментам, он жил у Нины на содержании, все уходило на его лечение и реабилитацию?). Люся раз и навсегда отрубила:

– Нет!

Свекры не сразу поняли, что избрали неправильную тактику: если бы помощь исходила от них, может, Люся не пренебрегла бы ею. Они были на стороне невестки, но время шло, острота притуплялась, отказаться от единственного любимого сына – все равно, что заживо его похоронить. Виноват, кругом виноват, но ведь что ему пришлось пережить – этого только Люся понимать не хотела.

Потом, спустя много лет, кое-что в этой ситуации начала понимать и она. Ведь, как ни гони от себя мысли, нет такого приборчика, чтоб регулировал мыслительный процесс: щелк! – вот об этом можно думать, а эти мысли нам сейчас ни к чему, выключим их. Это только у Скарлетт О'Хара ловко получалось.

Не мог ее Толик в одночасье сделаться мерзавцем! Конечно, и переживал он, и боялся ее ранить, и признаться боялся – в глаза ей глядя, потому и тянул эту резину год – себя щадил, ее жалел… А может, надеялся, что все образуется, пройдет увлечение, да бабенка попалась цепкая. Может, и болезнь его этот роман усугубил – ему, мужику открытому и прямому, порядочному, каково было таиться, притворяться – как тут нервишки не начнут шалить.

Как ни странно, Нину Люся не особенно и винила: как можно не влюбиться в ее Толика! А потом, будем честными, не она – так была бы другая «Маня – Таня», причина все же в нем: он, наконец, оторвал взгляд от Люси и начал замечать других женщин.

Понять – не значит простить. Можно понять, что кто-то голоден, но разве простишь, когда тебя бьют по голове из-за этого, чтоб отнять кошелек?! Кое-что объяснили ей слова тети Вали, мамы Зои Васильевны, тогда еще живой:

– Он тобой объелся! Когда каждый день ешь сдобные булочки, хочется ржаного хлебушка.

Как она выжила? Как жила то время? Она не просто похудела, она усохла, смуглота ее приобрела какой-то сероватый оттенок. Чего было больше в ее отчаянии – оскорбленного самолюбия обманутой женщины или ощущения, что мир ее предал? Ведь они были не просто любящей семейной парой, не счастливым симбиозом двух организмов – они были единым организмом. Толик был ее миром, и так было всегда.

Сын ли ее спас? Природа ли, подталкивавшая живое к жизни? Лежи не лежи пластом, а надо кормить сына, да и себя, одевать – обувать. Виталик учился в престижном лицее, и выглядеть должен был не хуже соучеников. Как-то в особо тяжкую минуту забрела она в планетарий, а там при входе – объявление: требуется техничка. Судьба!

– Звезды помогли, – Люся готова была впасть в суеверие.

И проработала она техничкой три года, а потом директор, отметив знания Людмилы Петровны в астрономии, ее коммуникабельность и три курса физмата, предложил вести кружок «Звездочет», а немного погодя – поработать экскурсоводом, на время декретного отпуска молодого специалиста.

Семь лет Людмила Петровна совмещала должности экскурсовода для малышей и уборщицы. «Как месяц к солнцу в гости ходил», «Азбука земли и неба»… Она бы дневала и ночевала на работе – это было ее спасением, да и деньги лишними не бывают.