Читать «И на вражьей земле мы врага разгромим Книга 2 Часть 1» онлайн - страница 12

…Весь ноябрь стояла нелетная погода – низкая облачность, в течение дня осадки в виде дождя и мокрого снега, видимость до ста метров.

А тридцатого числа выдался на редкость ясный день. Как по заказу.

Рано утром на всех аэродромах Ленинградского и Московского военных округов заревели авиационные двигатели. И вскоре в небо один за другим стали взмывать истребители и подниматься скоростные, дальние и тяжелые бомбардировщики. Построившись на кругу, клинья краснозвездных эскадрилий собрались в полки и неспешно двинулись в сторону Карельского перешейка…

К этому времени СССР и Финляндская республика окончательно разошлись во мнениях относительно Майнильского инцидента. В ответной ноте финны настаивали на своей невиновности, беззастенчиво утверждая, что выстрелы были произведены с советской пограничной полосы. Основываясь на явно подтасованных материалах собственного расследования, правительство Финляндии отклонило протест Советского Союза и его справедливое требование об отводе финских войск от границы. Вместо этого оно порекомендовало провести совместное расследование в соответствии с Конвенцией о пограничных комиссарах и высказало встречное, беспрецедентное по наглости, предложение об отводе войск обеими сторонами.

В новой ноте, опубликованной в газете 'Правда' двадцать восьмого ноября, правительство СССР указало на то, что обоюдный отвод войск является совершенно неприемлемым, поскольку советские воинские части отойдут к предместьям Ленинграда, в то время как крупным центрам Финляндии ничего не будет угрожать. Финское предложение расценивалось советской стороной как издевательское и глубоко враждебное, призванное довести до крайности кризис в отношениях между обеими странами. В связи с чем, Советский Союз заявил о том, что считает себя свободным от всех обязательств, вытекающих из пакта о ненападении.

Двадцать девятого ноября замнаркома иностранных дел Потемкин вручил финскому посланнику очередную (и последнюю!) ноту, в которой говорилось, что ввиду сложившегося положения, ответственность за которое полностью ложится на правительство Финляндской республики, 'правительство СССР не может больше поддерживать нормальных отношений с Финляндией, и вынуждено отозвать из Финляндии советских политических и хозяйственных представителей'.

Это означало окончательный разрыв дипломатических отношений.

Финский посланник Ирне-Коскинен попытался, было, передать Потемкину ответ на предыдущую ноту, в котором содержалось согласие Финляндии на отвод своих войск с Карельского перешейка. Но замнаркома отказался принять этот документ, заявив, что последняя нота правительства СССР исчерпывает все вопросы, которые стояли между советским правительством и нынешним правительством Финляндии. После чего сообщил господину посланнику, что не смеет больше его задерживать.

В конце концов, финская нота все-таки была отослана в наркомат иностранных дел. Однако на последующие события это не оказало никакого влияния.

В двадцать три часа в части и соединения, сосредоточенные на советско-финской границе, поступил приказ о наступлении, которое было назначено на восемь утра. А ровно в полночь с сообщением о возмутительных провокациях финляндской военщины по радио выступил председатель Совета Народных Комиссаров Молотов: