Читать «И все мы будем счастливы (сборник)» онлайн - страница 8
Мария Метлицкая
Володя все так же сидел напротив, уронив в руки голову, молчал. Потом не выдержал:
— Все, Кира, хватит. Решила — значит, так тому и быть. Останавливать и держать тебя не буду. Знаю, что ты человек разумный и с кондачка решений не принимаешь. Когда ты уходишь? Сегодня?
Растерянная, Кира неуверенно забормотала какую-то глупость:
— Да, если надо, конечно, сегодня!
Он усмехнулся:
— Надо? Кому, извини? Мне — точно не надо. — И быстро вышел из кухни.
Просидев минут десять в полнейшем бессилии, она поднялась и пошла в комнату. Муж лежал на диване и читал книгу.
Кира вытащила из-под кровати чемодан, достала из шкафа сумку с мелочами и посмотрела на мужа.
— Ну я пошла? — неуверенно сказала она.
Он отложил книгу и кивнул:
— Да, разумеется. Удачи тебе!
— И тебе, — прошептала Кира. — И еще раз прости, что так получилось.
Не глядя на Володю, она быстро вышла из комнаты. У входной двери услышала что-то подобное рыку. Или стону. Или… Это было нечеловеческим звуком. Сердце оборвалось. В комнату к свекрови зайти не решилась.
Выйдя на лестничную площадку, услышала крик Веры Самсоновны:
— Сыночек!
Слышать остальное было невозможно — она схватила сумку и чемодан и, не дожидаясь лифта, бросилась вниз по лестнице. Чувствовала себя при этом преступницей. Нет, даже не так — убийцей.
От дома бежала, как от чумного барака. А когда устала и остановилась, поняла, что не знает, куда идти. Позвонить Мишке? Нет, невозможно — трубку может снять жена, что тогда? Да и к чему дергать его поздним вечером, что изменится? Села на скамейку и снова разревелась. Ну и поехала в отчий дом, в Жуковский. А куда деваться?
В электричке тряслась как осиновый лист — теперь предстояло еще и объяснение с родителями. А это куда хуже, чем объяснение с мужем и свекровью — точнее, бывшим мужем и бывшей свекровью.
Отец, военный человек, привыкший к режиму, уже спал — ложился он рано. А мама уже на пороге, внимательно глядя на дочь, сразу все поняла, но задала вопрос, еще предполагавший надежду:
— Поссорились с Вовой?
Кира зашла в квартиру, сняла плащ и туфли.
— Мам! Можно чаю и бутерброд? Очень хочется есть. И еще — если можно — давай не сегодня? — почти взмолилась она. — Пожалуйста!
Мать погрела ужин — макароны, тушеное мясо. Поставила на стол квашеную капусту:
— Ешь, витамины.
Кира ела молча и жадно и на мать не смотрела. Удивилась своему аппетиту — ну надо же, а?
— Чаю, мам! Если не трудно.
Молча выпили чаю.
— Кира! — наконец сказала мать. — Вот как мне сегодня спать ночью? С какими мыслями, дочь? Что думать, когда я вообще ничего не знаю? А мне, между прочим, завтра работать! Не молчи! Я же чувствую — что-то серьезное! Не просто поцапались, да?
— Не просто, — кивнула измученная Кира. — Если бы просто поцапались, мам… Ты же знаешь, мы почти не ругались. И уж не скандалили точно, Вовка человек спокойный и неконфликтный. Только я его не люблю! Разлюбила. Хотя нет, не любила никогда. И это сейчас, точнее, почти два года назад, я поняла. Так поняла, мама, что жить вместе уже невозможно. Невыносимо, мамочка! Все невыносимо — слушать его голос, есть за одним столом. Спать с ним, мам! Извини.