Читать «Зуёк Койзмэн и кок Асей» онлайн - страница 5

И видит зуёк, что бабы намолили ветра, — чайкой промчалась шняка над волнами, и вот всплывает из моря сумрачно-зеленый берег, и средь елей избы с высокими князьками смотрят веселыми резными оконцами.

Команда:

— Обронь парус!.. Клади якорь!..

— Ох! — вскрикнул зуёк и проснулся. Бодряной ткнул Кузьму в бок сапогом: вставай! Зуёк живо выбрался из-под одеяла. Шняка в океане… Обронили благодать, и, убирая ее, весельщик снимает дерево, а тяглец перетряхивает снасти яруса, и уж береговой кубас) мелькает в волнах своей махавкой; через вертушку бежит за борт бечева яруса.

— Шевелись, басалай, и то полводы упустили, — проворчал Бодряной, толкнув зуйка. Зуёк сунулся хлопотливо к полке с мелкой рыбешкой для наживки.

Корщик Бодряной зорко всматривается в береговые приметы: пятнает берег. По старой вере ему бы надо теперь, сняв шапку, поклониться товарищам и промолвить:

— Благословите и примечайте, братцы! И тяглец, и весельщик, и наживодчик в досельное-то время все вдруг-бы ему отвеченье:

— Святые отцы благословили, праведники бога молили!

Где там: нынче народ ни бога, ни чорта не боится. "Пошатился народ!." И не смотрели на корщика — каждому свое: весельщик убирает парус и надевает весла на кочетки, тяглец разматывает тюк, Кузьма, хватая из ящика у борта наживку, насаживает крючок за крючком и приговаривает согласно правилам, чтобы угодить деду Бодряному:

— Рыба свежа. Наживка сальна. Клюнь да подерни, ко дну потяни!..

Надев на руки тяглы-рукавицы из оленьей замши, тяглец выкидывает через вертушку снасть с наживленными крючьями, ярус ложится на дно; выметали половину — выставляли средний кубас; зуёк Кузьма насаживает третью тысячу крючков: из его исколотых пальцев течет кровь, мешаясь с грязной слизью рыбешки, во рту засохло, и уж язык не шевелится приговаривать; а корщик, поглядывая зорко, пятнает берег и прикрикивает то на весельщика, то на тяглеца, то на наживодчика:

— Не греби в растягу, а греби с под-дергой! Чего крепишь бабьим узлом! Эй, зуёк, который крюк пропустил!

Выметан последний тюк яруса: всего четыре тысячи крючьев; положен последний якорь, и выкинут последний голоменный кубас — поплавок из пустых стеклянных шаров, заключенных в мешке из сети с флажком на шесте — махавкой. Шняка легла на ярус… Зуёк Кузьма, где работал, там и повалился, закатив глаза. Тяглец скинул тяглы, поднял со дна лодки анкерок с пресной водой, откупорил, налил в жестяную кружку воды и влил в раскрытый рот зуйку. Кузьма открыл глаза и пил жадно.

— Ну, ладно! — сказал угрюмо Бодряной. — спи до стряски, — накидывая на мальчишку одеяло и край паруса. Тяглец и весельщик заползли через люк в носовую заборницу, а корщик забрался в свою каютку на корме и, кряхтя, приладился на койке под самой декой, как в гробу…

Шторм

Тралеру № 213, приписанному к Гулльскому порту, не приходилось бояться шторма. Это тралер так называемого мурманского типа, специально приспособленный к работе в Ледовитом океане: с высоко поднятым баком и кормой он общей формой своего корпуса отдаленно напоминал кургузые каравеллы, на которых Колумб совершил первое плавание через Атлантический океан.