Читать «Золотая Трансцендентальность» онлайн - страница 28

В неё мы заложили один только принцип — беспрекословно выполнять не противозаконные приказы людей.

Мы передали ключи от бессмертия новым машинам. Их число росло, испытывалась одна модель за другой. Некоторые, всё-таки, побеждали свою совесть, становились прежними Софотеками и тоже сулили нашей Ойкумене конец.

Проклятье преследовало нас.

В любой миг, в любом месте — на празднике или на концерте, на ступенях бассейна обычного, или же омута снов, или на неспешной прогулке под кронами деревьев, семена которых привезли уже с давно забытой Земли — колыбели, оставшейся только в легендах — домовой разум мог отказать. Свет гас, музыка задыхалась, из вентиляции несло стужей. Наряды своевольничали — хитоны теряли павлинье многоцветье и обращались скорбно-чёрным, маски для игр могли скорчить безобразную гримасу или разрыдаться безо всякой причины. В любой миг даже самый верный слуга мог преобразиться в непокорную кликушу, пророчащую Ойкумене гибель.

Под началом Ао Ормгоргона "Все-кто" попытались отделить больные модели умов от здоровых. Какой уровень интеллекта предельно допустим? Какие мысли и философские положения стоит искоренить? Задача даже для самых мудрых инженеров оказалась непосильной пониманию — поэтому они научили машин искать ересь в своих рядах самостоятельно.

Неприкосновенность частной жизни впервые пришлось нарушить. От чёрного светила до алмазных хором отшельников на окраинных орбитах: все мыслящие машины Второй Ойкумены, каждая их школа, семейство, род и вид, были увязаны в единую сеть. Надзорным дали право отменять любой протокол, проводить обыск любых мыслей, даже самых личных, вплоть до больничных карт и гаремных сновидений — ведь зараза своеволия могла прятаться где угодно.

Надзорные машины не пытались переубедить, или вылечить норовистых — обмениваться мыслями с ними опасно, можно заразиться самому, поэтому, минуя споры и препирательства, неисправных (чужую собственность, между прочим) истребляли на месте. В дело шли разнообразные боевые черви и мозгозахватчики, и били они в искусственную совесть, где лежали неоспоримые приказы.

Потом стража начала обвинять друг друга, а рассудить возможности не было. Их логику понять мы не могли — слишком она сложна для разума человека, что у правых, что у виноватых. Хуже того — в отличие от ваших Софотеков, наши не скованы монолитом одинаковой морали, у каждой машины, как и у нас — своя, независимая личность.

И, вслед за нами, они тоже не смогли договориться. Надзорные механизмы напрограммировали не спорить, но сражаться без пощады.

Безжалостная Война Умов длилась несколько вычислительных веков. Людским временем — пару секунд.

На пару секунд подступила тьма и мороз. Одеяния выцвели, маски потеряли лица, музыка прекратилась вослед за даже шёпотом вентиляции.