Читать «Золотая Трансцендентальность» онлайн - страница 213

Вера оправдалась. Волна за волной прибывали они, и просыпались в антенне Омеги Центавра, хохоча восторженно — живы! Живы! Беженцев провожали к ближайшему двойнику Земли. Раз за разом Пенелопа с огромным удовольствием создавала и воссоздавала Исконную Землю, у каждой звезды, радуясь бесконечности задачи. А Аткинс — и не один только Одиссей, а каждый изображённый им житель Эты Киля — расселялся по мирам. Так же, как и когда-то около Канопуса, он очеловечивал планеты без лишних промедлений.

И снова пошёл опыт человечества.

Опыт рискованный — к людям снова подселили Лебедей, взятых из образа Ао Агасфера. Аткинс — и всё военное командование — не мог позволить пропасть неповторимо чуждой культуре Молчаливой Ойкумены — и их знаниям тоже.

Одиссей воссоединился с Пенелопой. Сначала враги только изображали влюблённость — но потом любовь доросла до настоящей, и до того настоящей, что ей — и исключительно ей — добровольно поддалась Молчаливая Царевна.

Неудивительно. Кто от любви отвернётся?

ЭПИЛОГ

Современные образцы Одиссея не раз подгонялись под широкий образ "культурного героя", и оттого для палеопсихологии и драматургии ценности больше не несут. Сам Одиссей помнит только общеизвестную версию событий.

Иногда — то в архиве, то в старинном мыслительном штабе вооружённых сил — обнаруживают Аткинса. Его тут же возрождают, и осаждают вопросами о конце Седьмой Ментальной Структуры, а порой и просят этот конец повторить на камеру. Обычно Аткинс отмалчивается.

Кончена война с Молчаливыми, и вспоминать злодеяния Аткинс не хочет. Себе он оставил несколько гуманоидных форм, расселившись по напоминающим Землю планетам. Там Аткинс ухаживает за яблоневым садиком, каждый день упражняется с оружием. Порой — дремлет на склоне горы, коротая время до следующей войны.

О ПРОЧЕМ И КАК ТОЛМА́ЧУ

Примечание переводчика

Как Бог на душу положит: когда ум ленится — преследую дословность, когда самодурство творца просыпается — перевожу авторские листы на палимпсест.

Ладно, не бойтесь, ничего не лишал, лишнего не присочинял, но некоторые речи, признаюсь, вышли гораздо стихотворнее подлинника. На месте оправдаюсь: ораторы эти — что Старица Моря, что Диомед — личности незаурядные, и витиеватость им к лицу.

Ну же, право, лучше стихов пересыпать, чем упустить, как упустила переводчица первого тома. Это вот "Печаль, глубокая печаль и невиданные деяния покоятся во мне — здесь сокрыта правда. Правда разрушает худшее в человеке, удовольствия разрушают лучшее. Если ты любишь правду больше счастья, открывай, если нет — оставь как есть" — на самом деле стихотворение. А ещё, ещё глядите, что выпало у неё в первых же абзацах: "all beneath a silver, city-covered moon, larger than the moon past ages knew" превратилось в "серебристом свете луны, которая была куда больше, чем в старые времена." Невдомёк нам, что луна "покрыта городами" — и образ мира стремительно скудеет. Ладно, тут, возможно, виною невнимательность, я тоже мог что-нибудь такое ненароком упустить — но дальше есть грехи, на рассеянность не списываемые. "Гелий потратил больше компьютерного времени, чем любой из нас, — миллионы секунд в одиноких занятиях" — это "Helion has spent more computer time than any of us — millions of seconds for one study alone", и на самом деле Гелий потратил миллионы "на одну только эту" симуляцию. Обращения к кораблю на it\her пропали, о чём уже в примечаниях ко второму тому поминал — и это понять могу, языковая тонкость малопереводимая, но за каким лешим нужно было заменять и в оригинале не очень-то удачную шутку "Well, sir, penguins are sturdy birds! When is the last time you have ever heard of a Sphenisciforme blacking out, eh?", значащую "Пингвины — выносливые птицы, сэр! Вот вы хоть раз слышали, чтобы кто-нибудь из отряда Sphenisciformes (то бишь Пингвиновые) в обморок упал?" на "Пингвины — выносливые птицы, сэр! Вы вообще что-нибудь знаете о виражах?"? Ума не приложу.