Читать «Золотая середина ослика Иа» онлайн - страница 65

– А что с парнем? – полюбопытствовала я.

– Федор был много старше Марины, – ответил Димон, – получил аттестат со сплошными тройками, что не помешало ему поступить в вуз.

– Папаша помог, – решила я.

– Скорей всего, – согласился Димон, – если отец преподает в высшем учебном заведении, то он всегда найдет возможность усадить на студенческую скамью даже сына-балбеса. И большинство из этих «Митрофанов» получает дипломы. Но с Федором другая ситуация, он сбежал из alma mater.

– Порой родители костьми ложатся, чтобы их дети получили дипломы, – вздохнула я, – не дай бог, если в семье, например, врачей дочь решит стать портнихой. Да ее силой или шантажом отправят получать высшее образование: «Становись терапевтом, иначе бабушка тебе свою квартиру не завещает», «Если не пойдешь в вуз, то мы с папой примем твой выбор, но дедушка заработает инфаркт». И что в результате? Получается очень плохой доктор вместо прекрасной портнихи. Может, и с Федором было так? Парень мечтал делать людям прически, а его силой отец в институт запихнул. Пел: «Не мужское это дело». Сын сначала поддался, а потом решил жить по-своему. И кем он стал?

– Кочегаром, – усмехнулся Димон.

Я не ожидала такого ответа.

– Кем?

– Должность Пестова именовалась «оператор котельной», – продолжал Коробков, – но, как ни назови, он кочегар.

Глава 25

Меня охватило удивление.

– Ну и ну! Что его привело к котлам? Сомнительно, что Федор о них с детства грезил.

Коробков почесал в затылке.

– Есть предположение. С тысяча девятьсот шестьдесят первого до тысяча девятьсот девяносто первого года в Уголовном кодексе нашей страны была двести девятая статья. Она предусматривала наказание для тунеядцев. Кто попадал под эту категорию? Алкоголики, бродяги, уголовники, цыгане. Еще субъекты теневой экономики: фарцовщики, проститутки, цеховики. И представители интеллигенции. Если поэт, писатель, художник, композитор были членами творческих союзов, то их не трогали, писатель мог выпустить одну книгу в десять лет, но не считался тунеядцем. Он творец, просто медленно пишет. Но тех, у кого не было нужной «корочки», допустим, со словами «Член Союза писателей», ждали неприятности. Одним из первых от закона о тунеядстве пострадал будущий нобелевский лауреат по литературе Иосиф Бродский. В мае тысяча девятьсот шестьдесят первого года его осудили на пять лет. Приговор, который вынесли двадцатитрехлетнему поэту, испугал остальных талантливых внесоюзных деятелей культуры. Они стали оформляться на работу, которая позволяла им заниматься любимым делом.