Читать «Золотая середина ослика Иа» онлайн - страница 53

Напрасный труд – нет, их не вразумишь, —Чем либеральней, тем они пошлее,Цивилизация – для них фетиш,Но недоступна им ее идея.Как перед ней ни гнитесь, господа,Вам не снискать признанья от Европы:В ее глазах вы будете всегдаНе слуги просвещенья, а холопы.

Это он в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году про тогдашних либералов написал. А можно-то и сейчас применить. Чего молчишь?

Я наконец надела ветровку.

– Не знаю, что меня больше удивило – стих Тютчева, который я, несмотря на филологическое образование, сейчас впервые услышала, или то, что ты его наизусть цитируешь.

Димон поднял указательный палец.

– Вот! В душе каждого человека такой компот варится! Понамешано всякого. Тютчев – прекрасный поэт, но он жестоко наказывал своих крепостных и менял женщин с такой частотой, что порой их имена путал. Для большинства людей он автор чудесных стихов: «Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом». Но Федор Иванович – злой мужик, неразборчивый в связях. А я, оказывается, люблю и знаю поэзию, о чем ты за много лет знакомства со мной и не подозревала. Порой о близком друге такое выяснишь! Петя Заикин сиял на работе светлым ликом. Но каков он был на самом деле, а? Раскопать тайны кого-либо можно, вытащить на свет божий похороненный глубоко под утрамбованной землей чужой секрет тоже получится. Намного сложнее разобраться в самом себе, понять, на что я способен или не способен.

Я встала.

– Сейчас по твоему совету я разобралась со своими ощущениями и поняла: я хочу пойти в кафе, несмотря на дождь.

– Зонтик возьми, – посоветовал Коробков.

– У меня ветровка с капюшоном, – отмахнулась я, – идти недалеко. Не растаю, не сахарная.

– Последнее сущая правда, – согласился Димон, – ты не сахарная, скорей уж имбирная или перечная.

– Ну спасибо, – засмеялась я, направляясь к двери, – значит, по твоему мнению, я горечь невыносимая. Вернусь и разберусь с тобой. Хотела купить тебе в кафе булочек, но теперь ты их не получишь.

– Эй, эй, – закричал Димон мне в спину, – подожди! Твои слова о плюшках изменили мое мнение…

Продолжения тирады я не услышала, быстро вошла в лифт, спустилась на первый этаж, выбежала на улицу и горько пожалела о том, что не взяла зонтик.

Дождь стоял стеной, редкие прохожие скакали через лужи с такой ловкостью, что им позавидовал бы кенгуру. Делать нечего, пришлось присоединяться к стае сумчатых.

Кафе находилось в паре минут ходьбы от нашего офиса, но я ворвалась в трактир, основательно промокнув.

– Погода зажигает, – мрачно произнес официант, он же бармен, глядя на единственную посетительницу, – вашу куртку могу на батарею повесить.

– Она работает? – удивилась я, оглядывая помещение.

– Нет, но в расправленном состоянии она быстрее высохнет, чем на крючке, – пояснил парень.

Я протянула ему куртку.

– Спасибо.

– Посмотрите пока меню, – предложил бармен и ушел.

Я прочитала короткий перечень блюд и напитков и спросила у официанта, который успел вновь подойти к столику:

– Что такое «фирменный капучино „Орешек“»?