Читать «Зов Уршада» онлайн - страница 7

— На всякий случай я наложу на Поликрита заклятие невидимости. — Марта покусала губы и зашептала формулу. Она несколько раз сбивалась, встряхивала головой и начинала сначала. — На всякий случай… Вдруг здесь не жалуют всадников Искандера.

— Есть еще кое-что, — помолчав, добавила Кеа. Она нарочно заговорила на языке страны Хин, чтобы поняла только домина Ивачич, но Рахмани без труда разобрал ее мяуканье. — Есть еще кое-что, высокая домина, и я не уверена, добрая это весть или нет. Сахарная голова в животе твоего супруга больше не растет.

— Как это? — замерла Женщина-гроза.

— Ты ведь лучше меня знаешь, как рождается уршад. Вначале он долго спит, и тогда такие, как ты, его могут унюхать и вырезать. Но когда сахарная голова пускается в рост, усыпить его невозможно. Уршад в животе твоего мужчины снова уснул. Похоже, у нас есть еще сутки или больше…

Рахмани мысленно вознес хвалу пресветлому Ормазде.

— Я бы хотел понять, что именно мы ищем? — ядовито встрял водомер. — Если мы ищем лекаря для дома Ивачича — это одно, а если…

— Прекрати болтать. — Огнепоклонник решительно потянул человека-паука за собой.

В дни юности Рахмани посетил множество каменных селений во владениях славного короля Георга. Он отвык удивляться тому, что сочилось из камней. В каждом городе камни пели по-разному. В заносчивом Гагене они напевали гимны отважных ярлов, вечных морских разбойников, сколотивших богатство удалыми грабежами. В торговом Брезе камни насвистывали песни серебряных слитков. В Кенигсберге каждый камень вторил лекциям ученых, мирно уснувших на окрестных кладбищах.

Но особый трепет юный Саади испытал, когда впервые посетил столицу Зеленой улыбки — город вечный и незыблемый, как сама вселенная, цветущий и вечно праздничный Рим. В Риме из ценного камня было построено так много, что хватило бы на пять столиц в землях огнепоклонников. Материал для строительства использовали очень разный, каждый угол, каждый портик и каждая ниша могли рассказать массу историй человеку, умеющему читать время. Звеня бронзовыми шпорами, Рахмани бродил по сияющим площадям, надолго застывал в тени колесниц и статуй, а под куполами соборов на него накатывала крупная дрожь. Даже на четверть ногтя он не проникся сумрачной верой этого мира, но камни заставили его душу петь и плакать. Так же, как огонь, они легко умели говорить с тем, кто им открывался…

— Дом Саади, что ты услышал? — робко поинтересовался Снорри.

Рахмани не смог бы объяснить приятелю, что есть звуки, которые может услышать только тот, кто долго обнимал камень.

Внезапно Ловец отчетливо вспомнил свой первый обряд Тишины…

Слепые старцы собрались на берегу озера под нижним уровнем лабиринтов. В невидимой воде плескались прозрачные рыбы. Потревоженные летучие аспиды шуршали в своих извилистых ходах. Далеко наверху, под золотыми куполами Исфахана, бурлила воскресная ярмарка, пашня трескалась от зноя, апельсиновые и гранатовые деревья баюкали свежие завязи плодов, а в недрах каменного исполина царил вечный холод. Полдюжины слепых стариков собрались вокруг мерцающей паутины. Слепые старцы длинными сухими пальцами пряли серые нити. Рождался шорох, повторялся бесконечным эхом, тревожа огненных червей. Мужчины и подростки, затаив дыхание, внимали словам старших. Сегодня к обряду Тишины готовили младшего сына дома Саади.