Читать «Зов Лавкрафта» онлайн - страница 139

— Да ну. — Она махнула рукой. — Не у всех такие проблемы, как у меня. — Показалось, или вместо «проблемы» она сказала «особенности организма»? Фомин погнался за этой мыслью, словно собака за собственным хвостом, и прослушал часть сказанного, — …дает шанс родить. Понимаешь?

— Пожалуй, что нет. — Он попытался встать, но стены кухни закружились перед глазами. — Слушай, я что-то…

— Устал? — Когда она оказалась рядом? Снова эти пальцы, которые пробирались под воротник, гладили шею, зарывались в волосы. Фомин представил, что они проникают под кожу, мимо нервов и мышц, все глубже, пока Света не забирается в его тело, как в перчатку, и от этой мысли почему-то стало тепло и уютно. — Ты, наверное, долго добирался, вымотался весь. Пойдем, я тебя уложу.

Он не сопротивлялся. У кровати она освободила его от одежды, позволила рубашке и джинсам упасть на пол. «Какой милый животик ты отрастил». Он не обижался, чувствуя себя естественно — вот он, обнаженный мужчина, а она — женщина, и все, что произойдет между ними, это диалог двух тел. Ощущения проходили через его позвоночник, к копчику, и в какой-то момент показалось, что они разорвут его. Фомин был готов, он повалил Свету на кровать и хотел войти в нее одним движением, но пальцы обхватили его член и направили ниже. Сопротивление плоти, тугое кольцо, обхватившее головку. Она раскрылась ему навстречу, выгнула спину, вцепилась в загривок. Разгоряченные тела пахли мускусом. В какой-то момент Света уселась сверху и задвигалась, ускоряя темп, пока у Фомина не возникло ощущение, что его насилуют. Почему-то она не снимала рубашку; он хотел забраться под ткань, встретить упругие груди, острия сосков, но Света мягко вернула его руки себе на бедра. Должно быть, Фомин очень хотел спать, потому что мозг порождал микросны в такт шлепкам ее ягодиц. Кадр: старушка молится перед деревьями, их ветви похожи на щупальца (со мной). Кадр: город, окруженный зеленой стеной, и эта стена живая, она подступает со всех сторон (что-то). Кадр: огромные стволы, каждый шириной с квартал, уходят в небо, их крон не видно. И сквозь этот чудовищный лес продирается что-то невообразимо огромное (не так). И так далее, и так далее. Апокалиптические видения сменяли друг друга все чаще, пока не слились в единую киноленту бреда. И когда Фомин понял, что уже не выдерживает этот бесконечный поток образов и ощущений, его член вытолкнул семя, а вместе с семенем ушли и образы. Осталась лишь тьма, начало и конец сущего, и Фомин висел, распятый в пустоте, ему было и уютно, и зябко. Он не помнил, сколько времени провел так, в забытьи, но когда очнулся, обнаружил, что Света никуда не делась. Сыто ворча, она водила бедрами по его животу, взад-вперед, а ниже треугольника каштановых волос не было половых губ, там розовел рубец. Фомин хотел закричать, но мог лишь только глотать воздух. А потом сознание отправилось в спасительное забвение, где уже не было ни тьмы, ни Светы.