Читать «Знание - сила, 1998 № 05(851)» онлайн - страница 40

Поясню. В былые времена научные идеи Коперника, Н ьютона, Дарвина или Бора не только преображали научные представления о мире, но и глубоко перепахивали культурную почву. Является ли человеческий мир центром Мироздания, или всего только малой периферийной частью обозримого Космоса, возник ли человек как одухотворенное создание Бога или является продуктом естественной эволюции животного мира, господствуют ли в мире, окружающем нас, абсолютные связи причин и следствий, или же мировой процесс имеет вероятностный характер — эти и подобные им фундаментальные научные проблемы преломлялись в сознании сотен миллионов людей, не имеющих прямого отношения ни к физике, ни к биологии, ни к астрономии. Научные идеи затрагивали мировоззрение, веру, ценности, оказывали влияние на религиозные, эстетические, политические связи между людьми. Но в наше время, как отмечает немецкий философ Герман Люббе, «чем больше научная информация превосходит возможности понимания на основе обычного, связанного с жизненным миром и прививаемого школой опыта, тем меньше ее значение для обеспечения единой культурной ориентации в окружающей действительности».

Это означает, что наука из силы, формирующей культуру, определяющей смыслы, ценности и цели общественного и личностного бытия, во все большей степени — с нарастанием своей сложности и непонятности для большинства людей — превращается всего лишь в одну из бесчисленного множества человеческих профессий. Работая на нужды современной «техногенной» цивилизации, она в своем культурном аспекте все теснее смыкается с «массовой культурой», обслуживая, обеспечивая потребности последней.

Что же удивительного в том, что наука пропитывается духом «массовой культуры»? Что люди, работающие в науке, сами, по сути, принадлежат к «массовой культуре», разделяют именно ее жизненные ориентиры и ценности?

Вера в духовную силу научного сообщества, в его способность стать духовным лидером эпохи, в наши дни — все более слабый отголосок ушедших в прошлое времен, когда в науке видели едва ли не основной двигатель исторического «прогресса».

«Массовый человек» в роли современного ученого ориентирован в первую очередь на успех своей профессиональной деятельности. Научное знание перешло (или переходит) в разряд инструментов достижения этого успеха. Но если «успех» в ряду ценностей более важен, чем «истина», если сама истина отделена от нравственности, то это соответствующим образом определяет и характер профессиональной деятельности. Ведь достичь успеха можно и за счет ловкости и конъюнктурного чутья, игры с идеологией, манипуляции фактами, рекламы и многого другого, вовсе не совпадающего с философской мечтой о Большой Науке — сообществе бескорыстных служителей истины, подчиняющихся только законам научной рациональности.

Выдающийся американский социолог Роберт Мертон сформулировал принципы Большой Науки:

универсализм — наука стремится к предельным обобщениям о мире, человеке, обшестве, не останавливаясь ни перед какими внешними барьерами;