Читать «Злые вихри (Старая орфография)» онлайн - страница 9

Она повела однимъ глазомъ въ самыя опасныя мѣста -- и увидѣла, что всѣ какъ бы парализованы, всѣ подъ обаяніемъ этихъ необычныхъ, чудныхъ звуковъ...

«Enfin c'est un vrai artiste!» -- рѣшила она, забыла свою тревогу -- и слушала.

Исходящій изъ глубины бездны голосъ сверкающими мрачнымътогнемъ звуками убѣждалъ:

Неизбѣжный законъ -- сладострастье... Для земного, мгновеннаго счастья Онъ природою мудрою данъ; Въ этомъ мірѣ безплодныхъ стремленій, Сновъ прекрасныхъ и злыхъ пробужденій           Все иное -- обманъ! Пусть на днѣ этой чаши лишь тлѣнье -- Изъ нея ароматъ наслажденья, Къ ней припавъ, не смущаясь ты пей. Пусть полна она грязи и яда. Но краса вся и неба и ада           Отразилась лишь въ ней!...

Послѣдній звукъ, замеръ, слившись съ оглушительнымъ, торжествующимъ аккордомъ... Аникѣевъ поднялся будто выросшій, съ блѣднымъ, какъ слоновая кость, лицомъ и сверкавшими, лучистыми глазами. Нѣсколько мгновеній въ огромной гостиной стояло полное молчаніе. Никто еще не пришелъ въ себя, не шевельнулся.

-- Вотъ такъ пѣніе! Вотъ музыка!-- первый произнесъ сановный меломанъ, совершенно вышедшій изъ своей полудремоты.-- Давно ужъ я не испытывалъ такого художественнаго удовольствія!-- прибавилъ онъ тише, обращаясь къ «la bête», оказавшемуся его сосѣдомъ.

Потомъ онъ невольно, прежнимъ привычнымъ движеніемъ, поднялъ руки и громко ими хлопнулъ. Въ нѣсколькихъ мѣстахъ гостиной раздались и тутъ же прилично смолкли рукоплесканія.

Наталья Порфирьевна окинула всѣхъ взглядомъ, приподнялась и подошла къ Аникѣеву съ протянутой рукою.

-- Спасибо вамъ, Михаилъ Александровичъ,-- громко сказала она, пожимая ему руку:-- вы, кажется, никогда еще такъ дивно не пѣли!

Она подвела его къ только что покинутой ею дамѣ, дотронулась до кресла, приглашая его сѣсть, и затѣмъ сдѣлала общій обходъ гостиной.

-- Оuі, c'est bean!-- говорила она то тамъ, то здѣсь.-- Это необыкновенно хорошо... Онъ истинный артистъ, un grand artiste... И онъ имѣетъ право кой о чемъ забыть и слушаться только своего вдохновенія...

Эти слова, а главное, ихъ тонъ, объявляли всѣмъ, что ничего компрометантнаго не случилось, и что позволительно только восхищаться.

IV.

-- Я подумала о томъ, какое бы удовольствіе доставлялъ такой вашъ талантъ Софьѣ Михайловнѣ,-- сказала дама, опуская свое рукодѣлье и останавливая на Аникѣевѣ ласковый взглядъ большихъ, спокойныхъ глазъ.

-- Да, ваше--ство, моя мать очень заботилась о томъ, чтобы я сдѣлалъ изъ моихъ музыкальныхъ способностей все, что можно... вѣдь, это ея наслѣдство,-- отвѣтилъ Аникѣевъ.

Онъ уже очнулся отъ припадка вдохновенія и владѣлъ собою. Весь его внутренній міръ, еще за минуту кипѣвшій и наплывавшій: на него со всѣхъ сторонъ, внезапно заснулъ, исчезъ, будто его никогда и не бывало. Только легкое и довольно пріятное утомленіе чувствовалось въ тѣлѣ.

Вспомнилось далекое время, когда мать давала первые уроки музыки, когда онъ такъ любилъ тихими вечерами слушать ея пѣніе. Матери давно нѣтъ, она забыта, а ужъ особенно въ этомъ «большомъ свѣтѣ», гдѣ такъ скоро все забывается. И вотъ ее вспомнили!