Читать «Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова» онлайн - страница 86

Пушкин, в роковой день дуэли зачитавшийся «Истори­ей России в рассказах для детей»,— вот подлинная пушкин­ская маска, приковывающая наше внимание и неустранимая из рассказов о последней дуэли Пушкина.

Глубокое впечатление оставляет и содержание, и форма, и внешность последнего письма к Ишимовой. «Тон спокойст­вия, господствующий в этом письме, порядок всегдашних за­нятий, не изменившийся до последней минуты, изумительная точность в частном деле, даже почерк этого письма, сохра­няющий все признаки внутренней тишины, свидетельствуют ясно, какова была сила души поэта».

Пакет Пушкина был получен Ишимовой «в 3-м часу по­полудни».

Но возвратимся к записи Жуковского.

«С 11 часов обед. Ходил по комнате необыкновенно ве­село, пел песни.— Потом увидел в окно Данзаса, в дверях встретил радостно. — Вошли в кабинет, запер дверь. — Че­рез несколько минут послали за пистолетами». По зову Пуш­кина или случайно (такое предположение чересчур диковинно) Данзас приехал, и радость Пушкина, что разрешился основной вопрос, который мучил его все утро, как больной зуб, была велика, бросалась в глаза — «Данзаса встретил радостно в дверях». Когда Данзас вошел в кабинет, Пушкин запер две­ри: он хотел сохранить в тайне разговор с Данзасом и то по­ручение, которое он давал ему. Объяснился с ним и послал за пистолетами, которые были им заказаны или закуплены рань­ше. После объяснения Данзас уехал: если он приехал по зову Пушкина, не зная, в чем дело, то естественно предположить, что ему надо было дать некоторое время для подготовки, — быть может, даже чисто внешней. Он уехал, конечно, условив­шись с Пушкиным встретиться в определенном месте. Какое поручение получил Данзас от Пушкина? Он должен был быть секундантом при дуэли, которая должна была произойти в тот же день, без всяких отсрочек и промедлений, должен был вме­сте с д'Аршиаком решить вопрос преимущественно о месте,— не о времени: время — самое ближайшее. Данзас согласился с предложениями Пушкина, и после его отъезда Пушкин стал готовиться к последнему в своей жизни поединку: начал оде­ваться; вымылся весь, надел чистое белье, приказал подать бе­кешу, вышел было в бекеше на лестницу, но вернулся и велел подать в кабинет большую шубу и пошел пешком до извозчи­ка. Было ровно час, когда он вышел из дому.

Как раз в это время пришло новое письмо д'Аршиака — ответ на письмо Пушкина, отправленное последним в 10 ча­сов утра. Понятно, письмо Пушкина не удовлетворило д'Ар­шиака. Посоветовавшись, быть может, со своим доверителем Жоржем Дантесом, д'Аршиак отвечал Пушкину следующим, письмом, датированным «час дня пополудни»: «Оскорбивши честь барона Жоржа Геккерена, Вы обязаны дать ему удовлетворение. Вы обязаны найти своего секунданта. Речи не может быть о том, чтобы Вам его доставили. Готовый с своей стороны явиться в условленное место, барон Жорж Геккерен настаивает на том, чтобы Вы соблюдали узаконенные формы. Всякое промедление будет рассматриваемо им как отказ в том удовлетворении, которое Вы обещали ему дать, и как намерение оглаской этого дела помешать его окончанию. Сви­дание между секундантами, необходимое перед дуэлью, становится — раз Вы отказываете в нем — одним из условий ба­рона Жоржа Геккерена, а Вы мне сказали вчера и написали, сегодня, что Вы принимаете все его условия». В тот момент, когда это письмо пришло к Пушкину, оно было уже ненуж­ным: дело было сделано — секундант был найден.