Читать «Злой пес» онлайн - страница 15

Ветер гнал тучи по серому низкому небу, рвал хлесткие новые ветки выживших и выросших деревьев. Листья на них шелестели мертвыми голосами, впитав в себя смерть миллиона человек, рассказывали истории каждого, советовали, как лучше поступить дядюшке Тойво, вновь вышедшему на охоту.

Прямо перед ним, еще поблескивая нержавеющей сталью, лежал человек с крыльями в руках. Огромный старый памятник, не выдержавший Волну. Чернели бывшие газоны, а серый пепел от высоких деревьев на них давно разнес ветер-гуляка, рвавшийся в город с Реки.

Ее черное зеркало дядюшка Тойво мог рассмотреть во всех подробностях в цейсовский прицел карабина, привезенного на соревнования тогда, в тринадцатом году. «Манлихер» переходил из рук в руки, не старея и служа третьему поколению семьи Тойво. Дед Микка бил из него лосей и красных в Зимнюю войну, потом бил красных у Мурманска, потом в Карелии, отступая в Суоми. Семья Тойво умела стрелять и занималась этим последние двести лет. Потому ствол карабина и не пришлось менять. Зачем тратить много-много выстрелов и дорогих патронов, если можешь прицелиться и выпустить маленькую смерть всего один раз?

Старая набережная просматривалась до самого бассейна. Слева и справа огрызки домов. Если прямо, то Река. Река давно перестала быть Волгой. Дядюшка Тойво считал ее Туонелой, рекой мертвых. Там, за ней, лежит земля, там могут жить. Здесь, в городе, живут лишь мертвые. Даже если кажутся живыми. Хотя сами не чувствуют смерть в себе и в городе.

Сейчас город освободился, невидимые оковы границы спали, но люди остались те же и выбираться не хотели, боясь мира вокруг. Почему не ушел сам Тойво, так долго желавший оказаться на родине? Потому что Тойво умел думать и чувствовать. И предвидеть наперед.

Он почи сразу понял, что изменился. В первый же год после Войны ощутил в себе чужое. Испугался по первости, было дело. Но потом, вспоминая уроки дедов и отца, перестал ожидать плохого и зря тратить собственное спокойствие, дарившее силу. И даже смог убедить жену рожать, несмотря на страх. Йомми, их первенец, оказался почти здоровым мальчишкой, а шерсть, выросшая к десяти годам по всему телу… Ну, даже помогала зимой. На охоту отец выходил в утепленном комбинезоне, с годами превратившемся в плохо согревавшие обноски, а сын легко сносил мороз в легком маскировочном халате.

Дядюшка Тойво стал сильнее, стал лучше слышать и чуять. А странные наросты по бокам почти не беспокоили, хотя… Хотя иногда ему даже казалось, что внутри стучат два сердца, перебивая друг друга. Но к докторам на Театральную или Клиническую не ходил. Даже рожать жене помогала старуха-рабыня Хузямал, выкупленная на торжище Поляны. Татарка, задержавшаяся на свете куда больше положенного, зло смотрела на него двумя зрачками подслеповатого правого глаза и прикрывала левый, затянутый кожаной блямбой. И помогала рожать его Марии, взятой с Алабинской за два «калашникова» и цинк с «семь-шестьдесят два». Сейчас Мария его даже полюбила… Наверное. А тогда – боялась.