Читать «Злой пес» онлайн - страница 124

Поворот на Арцыбушевскую, налево. Одинокий и наполовину уничтоженный временем трамвай. Ржаво-рыжий автобус-маршрутка, несколько легковушек, похожих то ли на могильные холмики, то ли на спящих зеленых медведей. Скелеты новостроек и выстоявшая светлая высокоэтажка на Ленина.

И еле заметный корпус Пироговки, грязный и серый, с дырками в кирпичной кладке, с просевшими верхними этажами. А вот ворота с вывеской уцелели.

И пока Хаунд не заметил никаких признаков Гарпуна или самого Чифа.

Он уже собрался уходить, когда…

Темная длинная точка мелькнула вдалеке, на Мологвардейской, почти незаметно. И еще одна, и… Хаунд прищурился, стараясь разглядеть эти точки, всматривался до рези в глазах, пока…

Огромный КрАЗ, вытянутую морду которого прикрывал треугольник тарана, катился первым.

Хаунд оскалился, скрипнул клыками, прикусил рукав плаща, стараясь сдержать вспыхнувшую в душе злобу, которую можно было потушить только одним средством – кровью гребаного Чифа, уже приехавшего к месту встречи.

Город у реки (Memoriam)

Жизнь возвращалась. Это дядюшка Тойво видел собственными глазами.

Иногда рыбаки вылавливали почти обычную рыбу. Жители водной колонии Зелененького, первыми добравшиеся до города после падения Рубежа, привозили самых простых раков, не больше ладони в длину. Хотя, конечно, опасных тварей в Волге водилось по-прежнему много.

Как-то раз над дядюшкой Тойво пролетел клин красивых белых птиц. Он долго смотрел им вслед, смотрел, надеясь, что не ошибся. Такое с ним случалось редко, но в такие моменты ему хотелось бросить все, собрать мешок, взять карабин и патроны, сесть в давно ожидавшую своего часа лодку с палаткой, мачтой и веслами, забрать семью и уйти по реке вверх – уйти домой по остаткам каналов, через павшую Москву, через Питер.

Ему жутко хотелось увидеть родные березы, клюкву и морошку, зеркала сотен озер…

Потом дядюшке Тойво становилось стыдно за такие мысли, и он уходил в Город, злой на всех и на себя самого. Бродил несколько дней, пытаясь унять раздражение. С таким настроем обычно ничего хорошего не выходило. Кроме охоты.

Охотиться в Городе ему даже нравилось. Как ни постаралась Волна, многие дома выстояли, пусть и обросли илом, засохшим в корку, и ракушками.

Дядюшка, памятуя о старом добром Ляминкайнене, великом охотнике Калевалы, всегда старался поступать по совести даже там, в страшном городе, и с любой добычей на его пути: будь то сталкер, просто какой-то неизвестный человек, забредший сюда по незнанию, или даже мутант. Только мэргов дядюшка Тойво расстреливал без всякого уважения, со спины, издалека и… Он и впрямь их не любил.

Таясь в узких двориках Фрунзе или Молодогвардейской, начинавшихся сразу после огромной пустоты площади Куйбышева, дядюшка Тойво дожидался неосторожного звука тех, кто должен был помочь ему избавиться от страшной жажды выпускать чужую кровь. И он заранее приносил небольшую жертву, зарезая поросенка или пару птиц.