Читать «Зло побеждает зло» онлайн - страница 71

Остальное оказалось делом техники. Выждав подходящий ветер, бравый капитан вышел из Териоки поближе к Кронштадту на какой-то каботажной шаланде. С ее борта он и запустил в сторону Ленинграда аж три сотни летающих спам-боксов, каждый чуть менее фунта весом.

Уже через час чекисты в панике метались по улицам северной столицы – с пустого неба тут и там нескончаемым потоком валились листовки. Небольшие, размером с игральную карту, они были напечатаны с двух сторон на тонкой, но прочной водоотталкивающей бумаге; по верхнему краю шло яркое трехполосие российского флага. Небывалое зрелище привлекало каждого – прохожие гонялись за бумажками как за дорогими подарками. Заполучив в свои руки – с удивлением рассматривали табличку "сравнение цен и заработков за границей и России", хмыкали над объяснением "у большевиков кончается царское золото, теперь ради мировой революции будут грабить своих", задумывались над прогнозом "скоро грядет страшный глад".

Своего читателя нашла хорошо если сотая часть из четверти миллиона отправленных прокламаций. Жалкие крохи для миллионного Ленинграда. Однако слухи и пересуды быстро превратили досадный для властей перформанс в событие большой политики.

Уж очень острый подобрался момент.

Разверни Ларионов свою программу на пару лет раньше – граждане СССР над ним бы только посмеялись. Личные письма не досматривались вообще, а зарубежная пресса была доступна по подписке любому и каждому. Цензура спорадически выхватывала с почты лишь откровенно антисоветские материалы. И то, на мой взгляд, напрасно – члены Политбюро собачились друг с другом на страницах "Правды" пуще чем с бывшими врагами. Да и поездки за рубеж выходили относительно доступными, или, по крайней мере, казались таковыми. Хотя на практике через проверку в ГПУ и поручительство двух граждан СССР проходили далеко не все.

К 1929 году правила жизни в социалистическом мирке изменились кардинально. Ввоз новой периодики запрещен полностью, старые газеты и журналы старательно вычесаны из библиотек. Научная и техническая литература ограничена самыми далекими от политики темами. Частная переписка поставлена под негласный, но тотальный контроль. Информационный колпак надет настолько плотно, что даже руководители высшего звена получают свежие мировые новости исключительно через идиотский еженедельный дайджест. Немотивированный выезд за пределы страны перешел в разряд пустых фантазий, для пересечения границы требуется санкция на уровне одного из девяти крупнейших обкомов партии.

С другой стороны, запусти бравый капитан свои шары на пару лет позже – попал бы в разгар Великой депрессии. Двадцати-тридцатипроцентная берлинская безработица, накат фашизма, массовые демонстрации – крайне плохие аргументы в идеологической борьбе. Денег на "благородное дело борьбы с мировым большевизмом" никто не даст – выжить бы самим. А далее, году к тридцать пятому, станет окончательно поздно. В сознании советских людей прочно закрепится состояние осажденной крепости. Листовки станут восприниматься как весточки из соседней галактики, смертельно опасные и абсолютно непонятные.