Читать «Зло побеждает зло» онлайн - страница 129

— Боюсь, завтра в газетах словесный портрет будет, — не стал запираться я.

Предводитель шпаны отшатнулся:

— Да с тобой рядом потолкаться уже весит вышак!

— Никому не скажу, — неудачно пошутил я.

— Рвать тебе надо. В могиле не отлежишься, за буграми не спрячешься… Куда идешь-то?

— Э-э-э…

— Не закапаю!

— Хотели телегу купить, переодеться в крестьян, — решился я. И добавил, сменив на всякий случай генеральный курс драпа: — Двинем с переселенцами на восток.

— Кха-кха-кха! — закашлял в кулак уцелевшей руки Гвидон. — Хоть христарадником нарядись, любой касьян слету в тебе барина срисует!

— По приметам в Москве каждый пионер искать будет, — пожаловался я в ответ.

— К цапле не суйся. В хате на отлете теряться даже не думай! Там новое мурло без шмона палят.

Не поспоришь. Я вспомнил взгляды пацанов, обсиживающие изгороди в Кузьминках. Для них любой незнакомец – повод для болтовни на полдня. Мамки-бабки посудачить тоже совсем не промах.

— В Москве ныкайтесь. Прикинь свою мамзель шкетом, ни один лягаш не мигнет.

— О! Шикарный вариант! — обрадовался я. Расставаться с Александрой не хотелось, но ходить вместе с девушкой все равно что надсмехаться над удачей. — А мне что делать?

Гвидон окинул мою тушку скептическим взглядом.

— Яро! Не жукнешь. Хоть крученый, а залепят, тявкнуть не поспеешь.

— Не ноги же себе рубить, — грубо отшутился я перед инвалидом.

Однако смысловые тонкости Гвидона не волновали. Или наоборот, его чувство юмора оказалось на голову повыше моего.

— В лазарете барно филонить. Шмонать не будут.

— Может есть на примете место укромное? Хоть недельку отлежаться? — с надеждой поинтересовался я.

— Не примусь! — резко отрубил Князь. — Топай, нотный. Неровен час, явятся мои сявки – за них не поручусь. Лады?

Намек ясный, дважды уговаривать не надо.

— Большое вам спасибо за совет, — неимоверно вежливо попрощалась Саша. Мне бы ее самообладание!

— Погодь, Лексей, — внезапно пошел на попятную старый уркаган. — В Питере пошукай на Дровяном переулке церковь Иоанна, что эстонцы строили. Напротив дом будет в три этажа, в хазе нумер тринадцать я нычку замастырил, сам знаешь с чем. В обивке двери парадного, наверху, под войлоком.

Благодарить я не стал.

11. Старые скелеты

Москва, июль-август 1930, (первый месяц с р.н.м.)

Белое сорочье перышко, воткнутое в обломок сосновой коры, слегка кивнуло раз, второй, затем и вовсе легло на воду. Я лениво подсек. В темной глубине тускло блеснул широкий бок, конец удочки согнулся; в моей голове мелькнула досада – легкая сученая леска в три волоска много не вытянет. Но серебристый полуфунтовый чебак уже вылетел в воздух и, описав короткую дугу, плюхнулся в подставленную ладонь.

— Какой красавец! — разглядывая туго выгибающуюся рыбину я не удержался от восклицания. — Жаль отпускать!

Тяжело в деревне без холодильника. Безвестная речушка, петляющая через нехоженый лес к северу от Пушкино, оказалась на удивление продуктивной. Вроде ширина – при старании перепрыгнуть можно, и омут глубже метра не сразу найдешь, а уже скоро месяц нашей робинзонады – рыба не переводится… глаза бы мои ее не видели! Ни в ухе, ни в глине, ни в шашлыке, ни в углях. На всю жизнь наелся, хуже чем в Карелии. Хорошо хоть Ярославское шоссе всего километрах в пяти, только через железку перевалить. Переодетая в мальчишку Александра дорого, но легко покупает у тянущихся к Москве торгашей-нелегалов хлеб, молоко и масло. На всякий случай я всегда рядом, тискаю гравированные узоры браунинга за ближайшей сосной, но процесс подозрений ни у кого не вызывает – в округе хватает дач и дикошарых от жары дачников.