Читать «Зеркальный гамбит (сборник )» онлайн - страница 253

В казарму рядовой А. так и не вернулся – ошеломленный и напуганный, он сел в черный «ГАЗ-24», на котором штатские товарищи прибыли в часть, и уехал с ними сначала на вокзал, а затем в столицу. Там рядового А. отдельным приказом и без промедления уволили из рядов Вооруженных сил, а затем оформили младшим научным сотрудником в Гидрометцентр.

Отдел, в котором числился мэнээс А., в официальных бумагах и зарплатных ведомостях проходил как группа оперативно-методического сопровождения метеорологических прогнозов. Однако в отчетах под грифом «Совершенно секретно» отдел назывался «хором», а сотрудники – «хористами». Чем занимались хористы, знали немногие, а тот, кто знал, помалкивал, чему способствовала подписка о неразглашении, обновляемая раз в год. Мэнээсу А. тоже пришлось дать подписку, а также побеседовать с улыбчивым безопасником, прежде чем его представили коллегам и пояснили суть и задачи «оперативно-методического сопровождения». Сперва А. удивлялся, потом нервничал, а месяцев через шесть уже привык и к работе, и к должности, и к тому, что минимум раз в неделю случаются авралы, когда всему отделу приходится собираться в небольшом, изолированном от остальных помещений ГМЦ зале и петь, петь, петь, петь… то, что прикажут. Песню из утвержденного списка выбирал начальник отдела. Он же назначал состав хора и количество озвучек.

– Тэк-с, что там у нас завтречка? – начотдела сверялся с разнарядкой, просматривал официальные метеосводки и постукивал дирижерской палочкой по необычного вида приборной панели. – Днем минус двадцать – двадцать пятушки. Ночью совсем прохладненько. Ну давайте, братушки, русскую народную, чтоб уж наверняка. Иии-раз.

– Ооой, мароооз, марооооз, – приступали хористы без особого энтузиазма. Но к «обниму жену» обычно распевались и заканчивали «конем» дружно и в унисон.

– Нормальненько, – начотдела вдумчиво изучал приборы, потом чесал палочкой затылок. Что-то прикидывал в уме. – На полградусика уже скинули. И ещё разик, и еще.

– Ни марооозь меня, – старательно пели хористы, изредка поглядывая на часы.

– Живее, живее, братушки. Ночевать тут никому неохота.

Обычно к концу рабочего дня, заставив сотрудников повторить десять, а то и двадцать раз одну и ту же песню, начотдела удовлетворялся. Случалось, однако, дежурить и в ночную смену. Порой, несмотря на все старания, погода отчаянно сопротивлялась, не желала подчиняться уговорам, не слушала приказов и вела себя абсолютно непредсказуемо и даже нагло.

– Ну и какие будут предложеньица? А то и мыслишки даже? – злой и ехидный после прослушивания пятидесятого «лето, ах, лето» начотдела начинал медленно, но опасно багроветь.

– Диверсия. Опять капиталисты стараются. Желают, значит, испортить советским людям настроение, сломать жизненные установки, а также уничтожить озимые, – неизменно сокрушался мэнээс Ф., до попадания в «хор» успешно делавший карьеру в каком-то из районных комитетов комсомола.

– Озимые… Тьфу! Скажешь тоже. Ты комбайн в глаза видел? А доилку? А корову? – мэнээс К., бывший колхозник-стахановец, презрительно морщился. – Предложений нет, мысли есть. Но кто ж их слушать будет?