Читать «Земля недостуности» онлайн - страница 170

Литке не договорил. В дверях каюты появился буфетчик:

— Командир велел звать к обеду.

Хансен поднялся и раздельно ответил:

— Скажите командиру спасибо. Мы сейчас придем.

Он повернулся к спутникам:

— Я уже пользовался когда–то гостеприимством Советов. Могу вас заверить, что плохо мы себя здесь чувствовать не будем.

— И будем кушать «шти мит кашша», — засмеялся Литке.

— Ну, вы подождите, Литке, шутить насчет каши. Сам я, правда, не питаю пристрастия к этой «тшорная кашша», но покойник Зуль ее просто обожал. Может быть она и вам придется по вкусу, — шутливо заметил Хансен.

— Тем более, что все русское, кажется, начинает приходиться по вкусу господину майору, — подал реплику Билькинс.

— Если каша большевиков понравится мне хотя бы на одну десятую того, как нравятся некоторые большевистские мысли, то я боюсь, что не смогу от нее оторваться, — зло отозвался Литке.

— Ну, ладно, ладно, господа, давайте–ка лучше не будем задерживать хозяев. Пойдем в кают–компанию.

Хансен вышел из каюты. За ним нерешительно потянулись остальные.

11. ВАНЬЦЫН МЕДАЛЬОН

Анатоликус хлопотал. После двух недель запустения, его лазарет ожил. Но Анатоликус, приготовив ванну, напрасно уговаривал Великого спуститься в лазарет. Тот категорически отверг предложение, забившись на краю юта за бухту троса. А так как ванна стыла, фельдшер схватил в охапку бродившего по палубе Ваньцу и потащил его вниз мыться. Сначала мальчик испугался, но потом заинтересовался оборудованием лазарета. Разглядывая сверкающие хирургические инструменты и банки с разноцветными настойками, он дал себя раздеть почти без возражений. Анатоликус с торжеством стаскивал с мальчика пимы, штаны и малицу. Он пришел в искреннее удивление, увидев под замасленной грязной малицей совершенно чистое тело. При этом кожа была почти белой. Когда малица была снята, Анатоликусу бросилась в глаза тонкая золотая цепочка, обвившая худенькую шею мальчика. На груди Ваньцы висел золотой медальон. В крышке виднелось несколько дырочек от обломленной монограммы. Но следов вензеля на обтертом золоте уже не сохранилось.

Анатоликус буквально впился в этот медальон. Однако Ваньца оказал ему упорное сопротивление. Он не хотел его снимать. Только дав обещание вернуть медальон, когда мальчик вылезет из ванны, и подкрепив это обещание большим куском шоколада, фельдшер овладел драгоценностью.

12. ЭТО?..

Пока Анатоликус возился в лазарете с Ваньцей, Голицын, взявший на себя миссию уговорить Великого спуститься в каюту, с необычайным терпением пытался растолковать больному, что переход вниз не связан ни с какой опасностью. Но Великий продолжал прятаться за нагроможденные на палубе грузы. Он испуганно озирался и, в ответ на спокойные ласковые увещания машиниста, ехидно посмеивался:

— Знаю я, знаю эти ванны… ванны, ха–ха–ха!.. А потом я буду бегать по всей земле и искать свою голову. Вы думаете, что я сумасшедший. Нет, дудки, меня на этом не проведете.

Он показал язык Владимиру и приставил к носу растопыренную пятерню. Потом неожиданно веки его набухли и из глаз часто–часто закапали слезы. Больной жалобно всхлипнул: