Читать «Земля живых (сборник)» онлайн - страница 62

– В смысле твой первый мертвяк, – пояснила все так же глядевшая из-под волос напарница.

– А, это… Один из бандюганов, к которым я попала. Муженек хоть и припозднился, но, в общем, успел вовремя. Живых бандюганов он положил, а мне пришлось их окончательно успокаивать. Но они в меланхолии полной находились, короче, не о чем особенно говорить.

– Типа стрельбище?

– Ага. Подошла – стрельнула, подошла – стрельнула. С остальными живыми бандюганами солонее пришлось.

Тут Ирка вспомнила легенду о том, как ей попали пистолет и автомат, и, выдержав паузу, добавила предусмотрительно:

– Но для меня это уже новостью не было, мы еще когда из города убирались, на трассе мертвяков видели. Вот с ментов мертвых сняли пистоль и укорот. Но там я не смотрела, как их муж угомонил.

– Ты выпить хочешь? – не слишком слушая ее, спросила кудлатая.

– Нет, наверное, не стоит, как бы малышу не повредить, – осторожно отказалась Ирка.

– А я выпью, – с вызовом в голосе заявила брюнетка. Достала из-под подушки маленькую, блестящую серебром фляжечку, щелкнула крышкой и приложилась. Чуть поморщилась – пойло во фляжке было крепким. Глянула на Ирку, пояснила:

– Ром. Хороший. Напоминает мохито. Мне нравилось мохито. А тебе?

Ирка подавила желание спросить о том, что это за питье: слыхать о мохито она слыхала и даже видала пару раз бутылки зеленоватой газировки в супермаркете, но по телевизору речь шла не о газировке, а о навороченных коктейлях в клубах, потому, чтобы не попасть впросак, она воздержалась от ответа. Просто пожала неопределенно плечами. Соседка снова хлебнула из фляжечки.

– И фреш. А ты как относилась к фрешу утром? У нас это было в обычае, – заметила напарница.

– Не, я утром чай. А так… Я вообще стараюсь не пить всякое. Тем более крепкое.

– Опасаешься, что понесется по кочкам? – понимающе хмыкнула кудлатая.

Ириха смутилась. Ну и это тоже… Родители-то перед глазами стояли. Разговор этот не шибко нравился ей. Толку от него никакого, а становится неудобно, что она даже не знает, что такое фреш. Или там это, как его – «махита». Иронично поглядывая на Ирину, кудлатая приложилась к своей фляжечке. Видать, хорошо приложилась – фляжечка граммов на сто явно опустела, потому напарница вытрясла последние капельки в открытый рот, с сожалением закрыла крышечку и сунула фляжку обратно под подушку. Глаза у кудлатой повлажнели, она странно поглядела на собеседницу и вдруг отрывисто заговорила:

– А у меня первый мертвяк – мамита мия. Мамочка моя. Самая любимая. Она и сейчас в нашей квартире ходит. Мне повезло, что она запнулась. Они вначале плохо ходят. Сама знаешь.

Кудлатая покивала головой.

Ирина с сочувствием слушала, но в глубине души ей было совершенно безразлично, что да как происходило у ее напарницы. Этих историй она уже наслушалась от души: почти у всех, кто попал в рабы креативным бандосам, за спиной были обернувшиеся друзья, жравшие других друзей, восставшие родичи-умертвия, и все это было до крайности однообразно – Петю укусили на улице, он пришел домой, почувствовал себя плохо, уснул. А потом укусил Васю, а Вася убежал к Мите и перекусал у Мити всю семью с детьми, и когда дедушка Толя приехал за ними, то внучки на него напали и загрызли, а потом загрызли бабушку Виолетту и ее соседку Генриетту, а те, в свою очередь, перекусали полподъезда, и в этом им помогали дворничиха-таджичка и алкоголики со второго этажа… А Митю свезли в больницу врачи «Скорой помощи», у которых все руки были забинтованы, а там вообще был кошмар, и так далее и тому подобное. Как правило, все эти рассказы про обрубаемые генеалогические древа были скукой смертной, перечисление неведомых людей, словно в телефонном справочнике или на плите здоровенной братской могилы, вызывало уже зевоту, а жуткий трагизм первых дней скорее смотрелся с вершины полученного опыта как непроходимый идиотизм, дремучий и невероятный. Идиотов же не жалко.