Читать «Зверь - Книга» онлайн - страница 66

– Ну да, – протянул юноша, – таким-то мечом…

Не отвечая, Он подошел к столбу и наметил три новые зарубки.

– Это на сегодня. И – обедать. А меч… Выучишься – подарю.

Лицо юноши вспыхнуло, и он шагнул к столбу, чуть приседая на широко расставленных ногах.

* * *

Едкая, резко пахнущая мазь втиралась во вспухшие рубцы, и человек на скамье шипел змеей, закусив нижнюю губу.

– Терпи, – посоветовал Он. – К утру сойдет.

Человек с трудом выгнулся и попытался оглядеть свою спину. Это удалось ему лишь с третьего раза, и он обмяк, уставившись на полированную ручку аккуратно свернутого бича, лежащего у скамьи.

– Странно, – человек едва шевелил запекшимися губами. – Я думал, там все в крови…

– Зачем? – удивился Он.

– Действительно, зачем? – усмехнулся человек.

– Бичом можно убить, – наставительно заметил Он, упаковывая коробочку с мазью. – Можно открыть кровь. И развязать язык.

– Я бы развязал, – вздохнул человек. – Но, боюсь, судьба моя от этого не улучшится. Я же не виноват, что они так и не перестали ходить ко мне.

– Кто? – Он задержался в дверях.

– Люди. Я уж и за город переселился – идут и идут. И каждый со своим. Говорят – расскажут, и легче им становится. А старшины Верховному жалуются – народ дерзить стал, вопросы пошли непотребные, людишки, мол, к ересиарху текут, к самозванцу, Ложей не утвержденному. Это ко мне, значит… А какой я ересиарх?! Я – собеседник. Меня старик один так прозвал. Я мальчишкой жил у него.

– Собеседник? – Он загремел засовом. – Ну что ж, до завтра, собеседник.

– До завтра, мастер.

* * *

Четырехугольная шапочка судьи все время норовила сползти на лоб, щекоча кистью вспотевшие щеки, и судья в который раз отбрасывал кисть досадливым жестом.

– Признаешь ли ты, блудослов, соблазнение малых сих по наущению гордыни своей непомерной; признаешь ли запретное обучение черни складыванию слов в витражи, властные над Стихиями; и попытку обойти…

«Убьют они его, – неожиданно подумал мастер. – Как пить дать… Ишь, распелся! Воистину собеседник – люди при нем говорят и говорят, а он слушает. И на дыбе вон тоже… Убьют они его – кто их слушать будет… говорить мы все мастера…»

Он понимал, что не прав: не все мастера говорить, и из них тоже не все Мастера, а уж слушать – так совсем…

Он присел на корточки у очага и сунул клещи в огонь. Работать клещами он не любил – грязь, и крику много, а толку нет. Вонь одна. Покойный брал – и нежарко, и калить не надо, и чувствуешь – где правда, а где так – судорога… Пальцами брал, и его научил, и он парня обучит, жаль, неродной, а кому это надо? Судье, что ли, красномордому? Писцу? Пытуемому?! Уж ему-то в последнюю очередь… Ничего, сегодня не кончится еще, поговорим вечером…

И возможность эта доставила мастеру странное удовольствие.

Дверь противно завизжала, и в зал бочком протиснулся длиннорукий коротыш с бегающими глазками и глубокой щелью между лохматыми бровями.

Судья замолчал и оглядел вошедшего.

– Так, – протянул судья, – приехал, значит… Смотри, заплечный, – коллега твой, из Зеленой цитадели. По вызову к нам. С тобой работать будет. А то, говорят, стареешь ты…